«Представьте себе, что половина вашего сознания говорит вам, что вы в зоне боевых действий, вас атакуют, что вы должны принять меры, чтобы защитить себя, а другая половина говорит, что нужно просто остановиться и дышать. Вы не понимаете, что из этого реально, а что нет».
«Представьте себе, что половина вашего сознания говорит вам, что вы в зоне боевых действий, вас атакуют, что вы должны принять меры, чтобы защитить себя, а другая половина говорит, что нужно просто остановиться и дышать. Вы не понимаете, что из этого реально, а что нет».
Признавая сильное чувство стыда, побуждавшее его скрывать свои симптомы годами, Армени объясняет решение высказаться публично:
«Я чувствую себя обязанным рассказать свою историю, потому что слишком многие страдают, оставаясь со своей болью во тьме. Американцы должны знать, что шрамы от ПТСР более чем реальны и во многих отношениях болезненнее нанесенных пулями или осколками. Уж я-то знаю. У меня есть и те и другие»[675].
«Я чувствую себя обязанным рассказать свою историю, потому что слишком многие страдают, оставаясь со своей болью во тьме. Американцы должны знать, что шрамы от ПТСР более чем реальны и во многих отношениях болезненнее нанесенных пулями или осколками. Уж я-то знаю. У меня есть и те и другие»[675].
Тем временем исследователи продолжали скрупулезно документировать психиатрические военные потери. С 2004 года уровень самоубийств в армии США вырос настолько, что число смертей в результате самоубийства превысило число потерь в бою[676]. В ходе недавнего опроса ветеранов, вернувшихся после исполнения воинского долга в Ираке и Афганистане, исследователи выяснили, что почти у каждого четвертого (23 %) проявились симптомы ПТСР[677].
Как ни печально, мужчины, больше всех нуждавшиеся в услугах психиатрии, обращались за ними реже всех. Когда в одном исследовании их попросили назвать опасения, которые могли бы помешать им обратиться к консультанту, 65 % опрошенных признались, что боятся, «что в них будут видеть слабаков». Эти солдаты считали, что командование или сослуживцы будут менее уверены в них, если станет известно об их общении с консультантом. Чувство стыда, вызванное несоответствием идеалу неуязвимого воина, завставляло молчать этих мужчин и обрекало их на страдания в изоляции[678]. В этом отношении мало что изменилось со времен войны во Вьетнаме.
Тем временем повторные исследования ветеранов Вьетнама способствовали еще более отчетливому пониманию ужасных долгосрочных эффектов войны. Масштабный проект под названием «Национальное исследование реадаптации ветеранов Вьетнама» был впервые проведен в 1980-х годах (см. главы 2 и 3)[679]. Подводя итоги данных, полученных в результате этого опроса, исследователи снова подтвердили, что тяжесть воздействия боевой обстановки была единственным наиболее важным фактором, определяющим, разовьются ли у солдата симптомы ПТСР.