До исследования отвращения как первичного варианта границ у терапевта могут быть специфические сложности в работе с больным булимией, который склонен точно так же не видеть границ в терапии, как и во всем остальном. Такой человек склонен «есть» терапевта, требуя больше и больше, предъявляя все новые ситуации и запросы, нарушать временные границы сессии в попытках получить еще что-то, а в конце оставаться неудовлетворенным и отвергать те терапевтические усилия, которые терапевт предпринял. Это же чувство «дай мне еще больше – все, что ты мне дал, мне не нужно» может сопровождать их в социальных взаимодействиях, а чувство выжатости и использования может быть свойственно для тех из партнеров, которые склонны к сочувствию и эмпатии. Для людей с низкой чувствительностью отсутствие границ и низкая ориентация переедающих в области своих потребностей могут делать их подходящими объектами для разного рода мошеннических, манипулятивных или потребительских действий.

Развитие цикла «обжорство – избавление от съеденного», а также развитие навязчивостей в том, что касается веса, внешнего вида, еды и способов последующего очищения, может иметь психогенный обратимый характер. Нередки случаи, когда такие циклы возникали и усиливались в стрессе или в травмирующей ситуации, а потом проходили сами по себе, без специальной помощи, и это было истинное излечение, поскольку потом эти пищевые привычки не возвращались годами, десятилетиями или никогда. Сутью такого пищевого расстройства становится как будто не отыгрывание родительского конфликта, а выражение экстремально сильных чувств по поводу ситуации, в которой человек находится. Похоже, что чаще всего такая кратковременная булимия возникает затем, чтобы отреагировать конкретное отвращение и потом бесследно исчезнуть.

В этих случаях невротический симптом служит развитию: булимия знакомит человека с тем, чего он делать не хочет, так же как депрессии создают необходимость обращать больше внимания на себя, чем на других, а панические атаки требуют более прямого выражения собственных чувств. Обычно такие эпизоды заканчиваются изменениями жизненных ситуаций: разрывом отношений, уходом с работы, решением съехать наконец от родителей и начать жить отдельно или решением не идти по предлагаемому безопасному пути, а искать собственный.

Например, Паша начинает переедать, а потом вызывать у себя рвоту, оказавшись в восемнадцать лет в программе репатриантов и попав в религиозное общество, в котором ему безопасно, но невыносимо. Булимия заканчивается, когда он уходит из этой общины и начинает рискованную собственную жизнь. У Инны булимия разыгрывается после возвращения из первого брака в родительский дом, в котором все сетуют на то, что она потеряла красавца и умницу мужа, и полностью проходит, когда она снимает себе собственное жилье. У Наты приступы булимии случаются, когда она слишком старается в своих дружеских отношениях и уже истощена, но до сих пор не может почувствовать эту усталость и позаботиться о себе. Ее отвращение к людям подавлено детскими посланиями о том, что дружить необходимо, что если у тебя нет друзей – то с тобой что-то не так, что нужно быть добрее и не задирать нос, и поэтому Ната старается и строит дружеские отношения, которые ее опустошают, поскольку в них нет границ и эти люди вообще ей не нравятся и ничего ей не дают. Когда она использует ситуацию обычного конфликта для того, чтобы радикально закончить эти отношения, и переосмысливает свою социальную жизнь – то булимия прекращается, поскольку в ней больше нет необходимости.