«В старости это уже совсем можно и даже должно, но возможно и в молодости, а именно то, чтобы быть в состоянии не только приговоренного к смертной казни, но в состоянии везомого на место казни. Как хорошо: «Я есмъ – смерти нет. Смерть придет – меня не будет». Мало того, чтобы быть готовым не удивляться тому, что есть смерть, ничего не загадывать; хорошо, главное, то, что вся жизнь становится торжественна, серьезна. Да, жизнь – серьезное дело»(57.4).

Запись 27 апреля 1909 года, то есть в день отправления письма Черткову о рождении Птицы Небесной в себе:

«Нынче могу написать со смыслом: «если буду жив», потому что чувствую себя слабо очень, спал 10 часов прекрасно, но чувствую близость – не смерти – (смерть скверное, испорченное слово, с которым соединено что-то страшное, а страшного ничего нет) – а чувствую близость перехода, важного и хорошего перехода, перемены. Хотел сказать: перейду к Богу; и это не верно. Если бы во мне не было Бога, то я мог бы сказать: пойду к Богу, а как же я пойду к самому себе. – Чтобы точно выразиться, надо сказать, что я перестану быть человеком. И в этом нет ничего ни дурного, ни хорошего, а только то, что должно быть…»(57.53)

В середине мая:

«Никогда не испытывал такого сильного желания смерти, спокойного и твердого и радостного желания. Кажется, что нечего делать здесь. Разумеется, только кажется»(57.67).

Через месяц, в середине июня 1909 года:

«В первый раз вчера испытал очень радостное чувство полной преданности воле Его, полного равнодушия к тому, что будет со мною, отсутствия всякого желания, кроме одного: делать то, чего Он хочет (я сейчас испытываю это). Я и прежде, давно уже познал это, как истину, открытую мне разумом, но только теперь испытал это как чувство – чувство обращения к Нему и желания получения указания от Него: что же делать? – Привык к молитве и к ожиданию ответа на человеческие речи. Но это самообман. Ответ есть в душе. Благодарю Тебя. Как хорошо! Чую ответ, и так радостно, что выступают слезы»(57.81).

«И, удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить»(57.185).

Из письма дочери Татьяне Львовне в октябре 1909 года:

«Мне хорошо, даже очень хорошо, не по заслугам. Если есть на что пожаловаться, то – усталость, не физическая и не нравственная, а как бы сказать, деловитая усталость жизни. Допахал пашню, а еще рано, а на другую переезжать не к чему. И хочется на ночлег, от нечего делать спать, а мне умереть слишком хочется. Может быть, это временное, но есть очень сильно. Да уж и пора»(80.144).