Самоповреждение может оказать глубокое воздействие на персонал который привлекают засвидетельствовать эти акты насилия и в какой-то степени взять на себя ответственность за них. Медсестер, в частности, просят взять на себя материнскую, защитную роль, проявлять доброту и заботу о нанесенных ранах. Но эти раны часто шокируют, отталкивают и пугают, выражая враждебность и упрек: «вы не помешали мне это сделать, позволили произойти этому в вашу смену — посмотрите, что я могу заставить вас делать сейчас». Реакция персонала может быть агрессивной в ответ на бессознательную враждебность со стороны лица, причинившего себе вред, а также из-за чувства разочарования, беспомощности и отчаяния, которые порождают самоповреждения. Это жестокий акт, и он может встретить жестокий ответ. Когда сотрудники уже неспособны более думать о самоповреждении. потому что они слишком травмированы этим, сбиты с толку и перегружены жестокостью, они могут почувствовать. что подавлены, не контролируют себя и имеют сильное (постыдное) желание отомстить. Это явно потенциально деструктивная ситуация, требующая анализа и проработки.
Я рассказала о том, как некоторые конкретные проблемы и провокации бессознательно создаются и используются женщинами с тяжелыми расстройствами личности и обязательно вызывают ответное поведение и чувства со стороны персонала, особенно тех сотрудников, которые наиболее тесно работают с ними. Эту динамику трудно описать и еще труднее оказаться внутри нее, поскольку она бросает вызов представлениям сотрудников о себе как о лицах, осуществляющих уход. Такие пациенты проецируют на персонал свои переживания недостатка заботы и ухода от представителей психиатрической помощи. Сотрудники, которые предпочитают работать в таких областях, как психиатрический уход, также могут иметь сильное бессознательное желание, чтобы о них заботились, и это может вызвать зависть к пациентам, которые получают эту помощь (Lyth, 1959). Персоналу бывает трудно принять и справляться с этими чувствами.
Социальная защита от тревожности
Социальная защита от тревожности
Что порождает в нас такие мощные враждебные контрпереносные чувства? Что заставляет нас интересоваться самыми интимными рассказами пациентов о своем опыте? Или осуждать пациентов с расстройствами личности как «злых», «вспыльчивых», «бестолковых», «наглых» — эпитеты, которые, кажется, используются в каждом рассказе о таких пациентах? Неужели персонал путает свое раздражение, ощущение своей жертвенности, зависть к оказываемой заботе и гнев к удовлетворению запросов с умышленной агрессией пациентов? Или просто слишком больно исследовать потребность, лежащую в основе так называемого насилия, поиска внимательного отношения или просьбы?