Немного помедлив, я рискнул:

— И где девушка?

Я не стал называть имя Арли. На всякий случай. Если они знают, о ком я говорю, то поймут.

Голос хмыкнул:

— Значит мама у тебя объект, а какая-то девушка, нет? Интересно. Влюбился что ли?

Я не стал отвечать ему. С точки зрения физиологии человеческого организма, этот вопрос казался мне бессмысленным и провокационным. Но я не человек. Я — скриптоид.

— Ты ответишь на вопрос? — вместо этого переспросил я.

— Не, — коротко прозвучало из тени. Смешок.

Я начал закипать:

— Что тебе нужно?

— Кто сказал, что нам что-то нужно? Может мы просто хотим поговорить с тобой о том о сём. Например, о твоей маме. Она тебе важна? Или мы зря старались?

В темноте послышалось гнусавое хихиканье.

— Зачем вы это делаете?

— Просто так.

Гнетущую тишину нарушал лишь скрежет орочьих клыков.

«Все люди — твари», — предупреждала меня Арли.

— В соответствии с информацией, которая мне доступна, — проговорил я, стараясь успокоиться, — за людей, которые считаются важными, просят выкуп или выполнить какое-то требование.

Голос уже не старался скрыть издевку в своем голосе:

— Мне нужно только одно. Чтобы ты знал, что твоему любимому объекту больно. Очень. Вот и всё.

Даже в глубокой диагностике я не смог бы проанализировать ситуацию и объяснить себе происходящее. Нелогичный, неправильный и бессмысленный набор действий этого… существа. Хотя нет. Кое-что я могу предположить. Есть один человеческий алгоритм под названием месть?