Голос не соврал. Мастер пыточных дел спросил очень хриплым, но спокойным голосом. Я запомнил этот голос и в будущем опознаю его из миллиардов.

— Где твой сын, женщина? Дай хотя бы подсказку и станет легче. Куда он мог пойти? — хрипел палач и вертел скальпелем перед её носом. — Тебе нет смысла скрывать. Его никто не тронет. Почему ты не веришь?

Женщина не сразу ответила. По лицу у неё текли слезы, а изо рта струйка слюны. Кудрявые русые волосы прилипли ко лбу.

— Потому что… потому что вы делаете ЭТО, — еле-еле выговорила мама.

Я медленно подошел к решетке камеры. Тяжелые шаги орка предупреждающе отдавались гулким эхом в темноте.

— Я не знаю, кто ты. Но это и неважно, — тихо прорычал мой голос, — Ты — ошибка. Твои действия деструктивны и нелогичны. Когда я займусь мусором этого мира, то начну с тебя.

Во тьме усмехнулись:

— Я бы может и испугался, если бы ты был первый такой страшный, кто угрожает мне.

Больше он ничего не сказал. А я не стал спрашивать — развернулся, отошел к дальней стене.

Запрос на активацию резервных систем… Отказано.

Палач что-то спрашивал у мамы, но она лишь кричала. Последний ноготь аккуратно упал в металлический подстаканник.

Почему меня это должно волновать?!

Почему?!

В ответ моя нейросеть словно взбесилась. Визуальные сенсоры выдавали ошибки и критические сбои. Тело орка тяжело задышало.

Физиологическое состояние критическое!

Принудительное разъединение… Отказано.