Далее следовала леденящая кровь история о застигнутом штормом корабле, в трюме которого находились страшные приобретения. Биограф утверждал со слов самого Сиротки, что корабль, вышедший из Александрии в сторону Кипра, был застигнут штормом и, "словно заговоренный", не мог продвинуться к цели ни на сажень. После многодневной борьбы со стихией граф Криштоф, догадавшись, что все дело заключается в его грузе, собственноручно выбросил за борт ящики с мумиями, после чего корабль продолжил путь.

Однако меж листами рукописи, повествующей о египетских мытарствах князя, обнаружился вдруг нацарапанный на папирусе донос, составленный одним из сопровождавших Сиротку слуг. Донос был адресован некоему иезуитскому иерарху, которого писавший по имени не называл:

… а потом по настоянию Его Светлости отправились мы в дальнее селение Аль-Кусор, где люди живут на песком засыпанных крышах языческих капищ. И там князь многократно со жрецами тамошними совет держал и денег им отдал столько, что хватило бы для того, чтоб часовню новую возвести. А язычники те, за полученную мзду, рассказывали Его Светлоти о зельях и заклятьях, посредством которых любого покойника нетленным сделать возможно. Своим долгом считаю донести, что тайна сия к возвышению ордена нашего содействовать непременно должна, ибо позволит братьям выбирать, кого из ныне живущих, нетленность праха наверняка обеспечив, можно будет к святым причислить.

О событиях, произошедших на корабле, доносчик поведал странное. С По его словам, упорный, как все Радзивиллы, Сиротка, поговорив с моряками и разузнав о всех их суевериях, отнюдь не избавился от мумий, но спустился в трюм и самолично фамильной саблей их разрубил на части, после чего, якобы, море и успокоилось. Коротко указав, что расчлененные мумии были доставлены в несвижский замок Радзивиллов, доносчик завершил свой доклад и Ольгерд вернулся к основному рассказу.

Дальше началось самое интересное. Ольгерд пожирал глазами ровные аккуратные строчки, читая о том, как сразу же после возвращения в Несвиж, тридцатипятилетний граф, пригласив известного архитектора-итальянца, заложил там новый иезуитский костел, в цоколе которого приказал оборудовать просторную родовую усыпальницу. Главное заключалось в том, что костел возводили не местные рабочие, а привезенные из Италии мастера.

"Родовая усыпальница Радзивиллов, — прошептал Ольгерд. — Так вот куда гетман Януш отвез похищенные в Киеве саркофаги!"

Дело теперь виделось ясным, как божий день — иного места, кроме родовой усыпальницы в несвижском костеле, Януш Радзивилл вряд ли мог и придумать, а Душегубцу каким-то образом удалось это разнюхать. Однако, чтобы надежно укрыть четыре огромных мраморных ларя, требовалось какое-то особое, скрытое место. Стало быть, в костеле с усыпальницей должно быть еще одно (а может и не одно) тайное помещение. Не зря же его строили одни иностранцы…