Стало быть вот, чего хотел от древней реликвии разбойник и несостоявшийся узурпатор, чье тело коченело ярусом ниже! Знал Дмитрий о силе Черного Гетмана, свято верил в свое царское происхождение и искал колдовской предмет, который должен был одарить своего хозяина древней языческой силой. Только вот кровь у него оказалась чуть-чуть не та.

Ольгерд чувствовал в себе силу, подчиняющую людей. Чувство это было не новым, он знал и ощущал его по нередким вспышкам боевого азарта, когда, командуя вначале литовским десятком, затем наемной татарской ротой, увлекал в атаку подчиненных ему людей. Именно так, наверное, чувствуют себя короли и фельдмаршалы, способные одним коротким приказом направлять в бой сотни тысяч вооруженных людей… И все это от одной только капли крови, упавшей на пернач. Трудно было даже представить, что произойдет после того, как он тронет ножом к пульсирующей на запястье вену и из нее, растекаясь от головки до основания, польется тонкая струйка крови. Той крови, которая, в отличие от той, что пролил на пернач Дмитрий Душегубец, исходит от настоящих русских князей…

Ольгерд тихо, чтобы не стукнуть рукояткой о деревянную поверхность стола, отложил подальше приготовленный нож и остался сидеть, наблюдая за всем вокруг используя новый дар, словно человек, смакующий старое, выдержанное вино, который знает, что вряд ли ему удастся его попробовать еще раз.

В тот самый миг, когда он стал каждой клеточкой ощущать, как исходящая от Черного Гетмана сила начала понемногу сходить на нет, проникающий сквозь любые преграды взор углядел, как через проложенный под курганом от башни к лесу подземный ход в его сторону движется, словно крот, человек. И человек этот был ему хорошо знаком.

Дождавшись, когда новоявленный гость справится с тайной дверью, упрятанной в основании голландской печи, освоится в темноте, зажжет лампу и, внимательно изучая внутренность башни, поднимется вначале на второй ярус, затем встанет на лестницу ведущую на верхний ярус донжона, Ольгерд поднялся из-за стола, встал у лестничного проема и, разглядев над лампой острие капюшона, сказал:

— Здравствуй, Измаил!

* * *

Они сидели под низко опущенной веткой большого дуба, подложив под себя дорожные тюки и пили восхитительно горячий пряный отвар, который египтянин приготовил из каких-то нездешних трав. Рядом, добывая из-под тонкого снега прошлогоднюю траву, паслись стреноженные кони.

— Солнце встает, — щурясь на Восток сказал Измаил и погладил рукой голый череп.

— Маслена прошла, теперь день будет больше ночи, — ответил Ольгерд, рассматривая в лучах восходящего солнца покинутый с ночи острог.