Собрат со знанием дела разворачивает и встряхивает свой, являя взору щегольскую жилетку почти крокодиловой кожи.
Неужели из наших варанов? Наверное, все-таки из предыдущих запасов, с такой скоростью невозможно работать.
Дурачина скидывает свой балахон, оставаясь в мешковинной же набедренной повязке, напяливает жилетку на голый торс, затем на ощупь запихивает дротик тупым концом за спину в имеющийся там специальный паз и тут же принимается почесываться затылком о торчащее острие.
Повнимательней рассматриваем свою. Похоже, модная деталь одежды исполняет преимущественно разгрузочную функцию, представляя собой два сшитых слоя кожи, перегороженных сквозными швами на отдельные отсеки. Сплошные клапаны, петельки, пистончики и карманы на любой вкус.
Так, наши регалийные вороненые иглы и серебряные заколки замечательным образом пристроятся в нагрудных газырях, а вот метательному ножу перекочевать из левого голенища за спину, похоже, не удастся, там только три длинных паза размером под древко дротика.
Подзываем до сих пор гордую дурачину:
– Мама Карла где тут у вас рукодельничает?
Дурачина очень удачно изображает попытку понять смысл вопроса.
Переходим на язык жестов, с трудом протыкая неподатливую кожу тупой иглой и с силой протягивая суровую нить.
Дурачина облегченно кивает и ведет нас к скопищу шалашей посреди котловины. Возле одного, с опущенным пологом из невыделанной шкуры, останавливается и слегка сторонится.
Заглядываем.
Ух-ты, да у нее и швейная машинка имеется. С ножным приводом. Исправная. Местная мастерица, видать, та еще аккуратистка. За такое время любого Зингера можно доломать.
Рукодельница слегка выпрямляет согбенную спину и поворачивает морщинистое лицо с горбатым же носом.
– Знаешь, мать, – начинает Брайан, – я по поводу жилетки.
– И что с ней?
– Переделать бы чуток.
Карла ухитряется немного откинуться.
– Хочешь сказать, криво получилось?
– Да нет, я в восторге. Просто там на спине ножны для дротиков, а я ими вообще не пользуюсь.
– Охотникам полагаются дротики. До копья тебе еще расти и расти.