– Расшить толком не удастся, я лучше поверху двухслойные накладки сделаю, прочнее получится. Значит, в центре у нас паз, как есть, а по обоим краям ножны такой ширины?

– Да.

– С остальным как?

Вытаскиваем из воротника судьбоносные регалии.

– Эти штуки вроде в газыри нормально сядут.

– Какие с какой стороны?

Показываем, иглы слева, заколки справа.

Рукодельница вставляет их все до одной.

– Заузить слегка нужно, чтоб случайно не вывалились. Больше ничего?

– Пока ничего. Но этих штук предполагается больше.

– Сколько?

– По три. Хотя, на всякий случай, лучше по девять.

Мама Карла крякает, потом машет рукой:

– Ладно уж. Загляни через полчасика.

Возвращаемся к костровой площадке, высматривая по пути жреца местного культа. Тот в компании гугнивого помощника сидит за небольшим столиком перед сооруженным на отшибе чумом.

Чум крыт берестой, столик явно персонален, а культовой сосредоточен – катает по столешнице, изрисованной рунными загогулинами, свой бубен. Из левой руки в правую, потом, соответственно, наоборот.

Гугня просто ждет – ничего другого ему по рангу не положено.

Брайан подходит и усаживается прямо напротив шамана, так что Гугня, ненароком пихнутый локтем в бок, вынужден отодвинуться на самый край скамейки.

– Тебя звали? – интересуется шаман, не понимая глаз.

– Нет, – отвечает Брайан, – сам пришел. Как и предсказывалось.