У входа в мавзолей стояла женщина в черном облегающем кожаном костюме. Ее лицо скрывала полумаска.

— Ткакло Хорк, — сказал Мекатль, — Птица Смерти.

Он встал и попытался опуститься на колени. Но это не получилось, и воин-ягуар упал лицом вниз. Волчица вырвалась из моих рук и бросилась к женщине. Та улыбнулась тонкими несимметричными губами — левая половина была короче правой, словно виртуал создавали впопыхах и допустили небрежность, либо нарочно его обезобразили, и бросила на ступени серебристый шар. Мгновение — и вирус раскрылся, пространство задрожало, лапы и пасть Волчицы опутало блестящими нитями. Илва упала у ног женщины, едва коснувшись ее куртки.

Хорк рассмеялась. Она присела и опустила голову Волчицы к себе на колени. Илва рычала сквозь сомкнутую пасть.

— Отпусти, — сказал я, сжимая меч.

Оружие бесполезно против вирусов. Но, может быть, я успею раньше, чем она их применит?

— Зачем? — спросила Хорк. — Не переживай, я отпущу вашу зверушку, лишенную памяти. После того, как уйду, не то она вцепиться мне в глотку, не смотря на то, что я вам помогла. Ведь вцепишься, да?

Мне показалось, что ее руки сейчас схватят шею Илвы, скрутят ее и отбросят Волчицу, как ненужную игрушку. Но вместо этого Хорк провела ладонью против шерсти на холке зверя, посмотрела на нас и сказала: — Забирайте вашего Ёжика в целости и сохранности.

— Ты спасла его? — воскликнул я.

— Ничего особенного, — пожала она плечами и пригладила поднявшуюся шерсть Волчицы.

— Позволь мне уйти, — прохрипел Мекатль.

— Зачем? — вновь удивилась Хорк. — Тебе некуда идти. Ты забыл себя. Как и все другие. Вас сожрала игра. А я могу уничтожить ее. — Хорк достала из сумки на поясе несколько серебристых шаров и покрутила их на ладони. — Но не буду портить игру Вота. Кстати! — Она вскочила на ноги, голова Волчицы ударилась о ступени. — Мне пора уходить, я не настолько сопротивляюсь играм, как некоторые.

Хорк подмигнула сквозь прорезь в маске — Мне или Воту? и пропала. На мгновение появившийся и тут же исчезнувший канал всколыхнул пространство. С Волчицы спали путы. Наступила тишина, в которой была слышно, как ползет по ступеням сипактли с распоротым животом. Его когти скребли по камням: цок-цок, цок-цок.

— Нет боли, — опять сказал Мекатль. — Рука восстановится, когда я вновь погибну?

— Не думаю, твой код нарушен, — ответил я и пошел в мовзолей.

Огромный зал скрывался в темноте, которую пытались разогнать сидящие на стенах и потолке электрические светлячки. Пол был застлан мертвыми телами сипактли. Посреди зала стоял саркофаг со стеклянной крышкой, на которой лежал Ёжик. Мальчишка спал, раскинув руки в стороны, и улыбался сквозь сон. Илва превратилась в человека, бросилась к нему, прижала к себе.