Тела погибших людей лежали на площади. Возле Мейнарда скулила крылатая жаба. Ее тявканье переходило в завывания, которые резко обрывались, наступала короткая тишина, а затем вновь раздавалось тихое поскуливание. Снежинки падали на тело волшебника, но больше не таяли, покрывая синие татуировки белым, пропитывающимся кровью пухом.

Приготовленные к сожжению мертвые тролли были свалены кучей среди обгоревших бревен у входа в город. Некоторые щупальца еще слабо шевелились. Оставшиеся в живых монстры отступили в лесную чащобу.

— Они вернутся, — сказал Олег. — Не скоро, но вернутся.

— Да, — ответил я. — Но здесь не будет тебя, чтобы организовать оборону. Мы уходим. Да и место для памятника занято, генерал.

— Город купит услуги наемников с побережья. Люди научились сражаться, почувствовали победу.

Ёжик, стараясь не смотреть на мертвого Мейнарда, попытался схватить жабу. Та извернулась и цапнула его за палец. Ёжик отбросил жабу в сторону, она упала, подвернув крыло, и забилась на снегу.

— Сегодня, — сказал Олег. — Хочу уйти сегодня, чтобы покинуть этот город. Что-то внутри меня уговаривает остаться здесь навсегда. Я должен сражаться, защищать Вормс от порождений леса.

— Вновь и вновь, — проговорил я.

— Что?

— Говорю, защищать вновь и вновь. Бессмысленная война, которая лишь для наблюдателя со стороны может вызывать интерес. «Посмотрите, как здорово он пробил мечом тролля! Вот это приём! О! Как он его щупальцем, поднял и швырнул, видели? А в какой смешной позе лежит вот этот после хэд-шота!». Когда рядом погибшие друзья и воняет горелым мясом, хочется свернуть программеру, создавшему игру, его тощую шею.

Вот ушел час назад по своим делам, пообещав вскоре вернуться.

— Сволочь, — сказала жаба, переворачиваясь на брюхо. — Сволочь, сволочь… Хочу печеньку.

И опять затявкала, подняв к небу широкую голову.

К нам подошла Илва и опустила руку Олегу на плечо.

— Хороший у тебя сын, — сказала она. — Спокойный.

Ёжик исхитрился поднять жабу, сжав обеими руками так, что она не могла добраться до его пальцев. Висела и дергала в воздухе короткими лапами.

— Папа, можно ее взять с собой? — спросил Ёжик, оглядываясь на нас. — Ну, пожалуйста.

— Можно, — ответил Олег. — Жаль, что убежала моя саламандра.

«Куда взять, в реальность?» — захотелось спросить мне.

Глаза Ёжика были пустыми, словно он не отдавал отчета тому, что говорил. Будто был куклой, марионеткой, управляемой дергающим за нити кукловодом. Я помотал головой: покажется же такая ерунда!