С его приходом все трое перестали причитать, подняли на него удивленные лица.

— Ты кто? — спросил один из амбалов с серым ником Уиц.

— Я путешественник. Проходил мимо, решил отдохнуть здесь с пути, если вы позволите, — как можно дружелюбнее ответил ему Гром.

— Мы не принимаем путников, — насупился второй мужик с серым ником Илоп. — Иди, ищи другое место для отдыха.

— Пусть посидит тут, отдохнет, — сердито посмотрела на Илопа женщина с ником Очтли. — Матерь Науа покровительствует путникам. Ты забыл?

Илоп сначала злобно вскинулся на нее, но сразу притух, глянув на ее сердитое лицо. Потом огрызнулся:

— Всегда меня виноватым выставляешь перед матерью нашего племени. Хотя я чту матерь Науа всем сердцем.

— Ладно, путник, — заговорил первый, по имени Уиц. — Оставайся. Посиди скраю и не мешай нам возводить нашей богине почести. А потом продолжишь свой путь дальше.

— Спасибо вам за добрые слова. Посижу вот тут, — и хотел уже присесть на ковер возле входа в центральный шатер, но тут Улоп закричал:

— Как ты смеешь осквернять своим телом порог жилища хранительницы матери Науа! Садись вон там, — указал он на голый участок земли у прохода, откуда он зашел в круг шатров.

Гром с любопытством ждал реакции на это остальных двоих. Он, естественно, совсем не нуждался ни в каком отдыхе, а весь этот спектакль затеял, чтобы разобраться с кем ему посчастливилось встретиться в этом убогом на природу месте. А главное, почему они тут обосновались, когда поодаль есть вполне живописные пейзажи.

Реакция не заставила себя ждать. Как и ожидал, первым среагировала на его грубое обращение их женщина. Она гневно сузила глаза и зашипела не хуже змеи:

— Улоп, кто тебя назначал за главного? Ты забываешь кто здесь главнее. Только я могу указывать в нашем лагере кому где сидеть. Ты всего лишь мой охранник. Знай свое место. — Глянула сурово и на Уица. — Это касается и тебя. Первым я могу задавать вопросы путникам, а не ты.

Оба мужика, играя желваками на узких вытянутых скулах, притупили глаза. Но на этом, оказалось, не завершилась вербальная экзекуция воинственной их начальницы.

Очтли свирепела на ровном месте:

— Кто вы такие, что смеете в моем присутствии говорить без моего разрешения? Если вам захотелось ночь просидеть на столбах, так и скажите сразу. Устрою за вашу добросовестную службу.

— Так, где мне посидеть? — чуть не улыбался от этого спектакля Гром.

Не глядя, женщина махнула рукой:

— Где хочется, там и сиди. — И снова принялась костерить своих охранников.

Но Гром решил внести некоторую ясность для себя.