– Надо давно тебя позвать было, – заметил Азов, одобрительно глянув на меня. – Вон он при тебе каким разговорчивым стал.

Отвечать я ему не стал, вместо этого задумчиво на него посмотрел. Самое забавное, что Ромео, по сути, был прав.

Мне некогда Азова аттестовали как суперпрофи, но я за все это время ничего подобного ведь ни разу так и не увидел. Я до сих пор жив – это верно, но его заслуг в этом особо нет. На поприще моего спасения отметились все и всё – случайности, совпадения, посторонние люди, даже я сам – но только не тот, кто должен был это делать, то есть – он. Даже хваленые часы, про которые мне весь мозг Азов просверлил – и те меня подвели в результате.

Один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность. А их ведь было поболе, этих оплошностей, осечек и провалов. Куда не ткни – пробоина, прореха или просто дыра.

Эк меня на синонимы пробило. Это нервное. И еще – чебуреков захотелось, тоже верный признак того, что я в душевном раздрае.

Собственно, в заслуги Азову можно было занести только покойного Алексея, не имеющий ко мне отношения трюк со Стариком, когда он лихо сберег свою шею, да вот, захват Ромео. И то еще неизвестно, кто тут сработал. Может, родственник Зимина по имени Эдвард? Он хоть мне и не нравился, но при этом и правда знал, как делать свое дело.

– Неприятно ты как-то молчишь, – Азов потряс меня за плечо. – Киф? Ты заснул, что ли? Стоя, как боевая лошадь?

– Не сплю, не сплю, – ответил ему я. – Бодрствую.

– Вот так и теряют друзей, – сообщил Ватутину Азов. – Какой-то пустозвон напраслину возвел – и все хорошее, что было между людьми, сразу же забыто. А ведь этот Ромео убить тебя хотел. Киф, ты это не забыл?

– Да вы что такое говорите? – по возможности широко распахнув глаза, я уставился на безопасника. – Неужто я его послушаю?

– А как же! – довольно крякнул Ромео. – Уже послушал. Нет, парень, в покер тебе играть садиться нельзя, у тебя все на лице написано. Кстати – это уже второй мой тебе хороший совет за последние пять минут. Не забудь добра, которое я тебе сделал.

– Не забуду, – отозвался я. – Обещаю. Даже больше скажу – сразу же добро добром и верну. Стас.

– Да? – отозвался Ватутин.

– Мне почему-то кажется, что его именно ты будешь убивать, – проникновенно обратился я к нему. – Личная просьба. Если не сложно – ты, когда его исполнять будешь, выстрели ему в голову. Ну, так, чтобы он сразу умер, чтобы не мучался. Чего его мытарить?

– Сейчас прямо заплачу. – Ромео пошмыгал носом. – Ох, и душевный ты человек, Харитон Никифоров.

– Сызмальства такой, – в моем голосе было достаточно достоинства.