Пробравшись вдоль стены, я оказался у узкого карниза, охватывающего большую сферическую пещеру. Напротив нас виднелся еще один тоннель, стены были оплетены разнообразными механизмами и конструкциями: подъемниками, транспортерами, какими-то тросами и лесенками. Кажется, мы вышли в основную точку добычи руды. Подобравшись к краю, я выглянул вниз и замер, пытаясь осмыслить увиденное.

Весь пол пещеры был покрыт розовато-коричневой грубой плотью, пронизанной темными прожилками. С пола она распространялась на стены, оплетая шахтные механизмы. Все это вибрировало, тряслось и пульсировало, и мне на миг показалось, что я оказался во чреве гигантского зверя, и смотрю сейчас изнутри на его желудок. Хотя, наверное, если бы это было так – было бы проще.

Вдоль стен, по кругу, расположились полупрозрачные коконы, к которым тянулись толстые органические трубы, объединяя их в единую систему. Росли эти трубы из огромного, колышущегося пузыря, затянутого пленкой и размещенного в центре пещеры. По полу сновали рабочие-падальщики ксеносов. Они подбегали к пузырю, впихивали что-то в дрожащие воронкообразные отверстия, и тут же бежали дальше, за новой порцией.

– Твою мать… – прошептал мне на ухо Мираж. – Какого хрена? Что это такое?

Я промолчал, не в силах оторвать взгляда от открывающейся картины.

По углам пещеры почетным караулом замерли морфы – те самые, с серповидными клинками. А по кругу, переходя от одного кокона к другому, двигалось НЕЧТО.

Крупный морф, очертаниями напоминающий смесь гусеницы, осы, паука и ночного кошмара Иеронима Босха, подтянул трясущееся тело с прозрачным яйцекладом к очередному кокону и замер над ним. Тонкие передние конечности зашевелились, разрывая пленку. Я приник к прицелу винтовки и увеличил изображение. Святое дерьмо! Лучше бы я этого не делал.

В пятикратном приближении прицела мне было отчетливо видно перекошенное страданием лицо внутри кокона. Человеческое лицо. Лицо бойца, затянутого в бронекостюм. Страшно подумать, но он был еще жив, хоть и пребывал без сознания. На моих глазах тварь запустила одну из конечностей куда-то внутрь себя, а второй открыла человеку рот. Присмотревшись, я вздрогнул. Да, кажется, после увиденного, спокойно спать я уже не смогу.

В конечности, выпростанной из слизистых глубин собственного тела, тварь держала сколопендру. Точно такую же, как та, что сейчас извивалась в герметичной колбе, упрятанной в притороченный к моему рюкзаку подсумок. Разве что размерами поменьше. Сколопендра, будто почувствовав добычу, замерла, а потом потянулась вперед. Помедлив секунду, тварь выпустила страшное насекомое, и то, вильнув гибким телом, моментально скрылось во рту бойца. Несколькими движениями морф снова натянул пленку, и двинулся к следующему кокону, не обращая внимания на забившегося в конвульсиях человека внутри полупрозрачного пузыря.