– Согласна, – кивнула женщина, – но узнать о них все-таки хочется. Это словно совершенно другой мир.

– Тут мне нечего возразить, – усмехнулся Эйдан.

Впрочем, у Виллора было еще одно развлечение, которое он не выбирал. Тут его просто поставили перед фактом, и шейд противиться не стал – беседы с Логхертом. Маг приходил, как только Ливиана уходила к сыну, а покидал номер инквизитора, когда женщина возвращалась. Госпожа Ассель, как собеседник, была ему не нужна. С ней Логхерт держался с прохладной вежливостью. И единственным, кто интересовал триапольца, оставался исключительно инквизитор.

Логхерт получал удовольствие от общения со своим врагом, и не считал нужным скрывать это. В какой-то мере маг уважал Виллора.

– Я всегда ценил людей с убеждениями, не лишенных острого ума и умения соображать быстро. Вы мне нравитесь, шейд Виллор, правда. И я по-прежнему утверждаю, что хотел бы иметь вас рядом в качестве соратника. К сожалению, в создавшемся положении вещей это невозможно, и мы об этом оба знаем. Однако это ведь не мешает нам мечтать, не так ли?

– Мечтайте, шейд Логхерт. Говорят, мечты сильно скрашивают жизнь. Впрочем, вы и без того немало фантазировали, верно?

– В этом правы. С детства я мечтал, чтобы во мне проснулся дар. Наш род был лишен силы без малого восемьдесят лет. Мой прадед был последним магом, и мы опасались, что окончательно лишились магии. И вот, просиживая среди множества книг, сохраненных моими предками, я листал их, читал о великих временах, когда свобода правила этим миром, и исступленно молил богов послать мне свою благодать. Да, шейд Виллор, я исповедую утраченную веру. Я не верю в могущество мироздания, но верю в древних богов. Даже не так, я верю в Магию!

– Магия – это всего лишь энергетический ресурс. Слой, который истончается и восполняется, но однажды ведь и вовсе может исчезнуть. Вы идете путем заблуждения Древних. Вы ведь, как и они, обожествляете не столько магию, как Силу, вы превозносите себя, как ее носителя. Их это привело к краху. Что за общество, когда оно отказывается от собственного продолжения? Какое будущее у общества, когда оно отказывается от прошлого? Отказ от истоков привело к забвению. А ведь прошлое нам дается, чтобы пополнять запас вековой мудрости. Родители учат своих детей перенимать их опыт, но какой опыт есть у народа, забывшего науку предков? Они набили собственных шишек и пришли к тому, что теперь забвению предали их. Причем, путь в никуда они начали сами. Сначала отказались от своего будущего, от собственных детей, посчитав калеками без дара, чем породили ненависть отверженных. Затем отказались от собственных устоев, низвергли правителей, забыв о поклонении им, то есть предали собственную веру. После начали войну друг с другом. Безумные, кровавые, зачастую бессмысленные сражения, в которых победителями в результате стали те, кого презирали более всего – неодаренные. Всё это привело к тому, что мы не помним великих деяний, зато спесь и высокомерие одаренных вошли в пословицы и поговорки. Так стоит ли всё это поклонения, шейд Логхерт? Скажите.