– Да вы зверь, мой дорогой враг, – заметил Логхерт, выглянувший в окно. – Можно было не выкидывать тело, он и без того умер несколько минут назад. Вы так знатно располосовали моего охранника, что мы имели сомнительную честь любоваться его потрохами. Пожалуй, я все-таки буду вас опасаться… немного.

– Катитесь к бесам, – ответил инквизитор, вдруг ощутив полное опустошение.

Он не смотрел на Ливиану, когда вернулся в номер, понимал, что его вид пугает женщину. Но и прятаться не собирался. Госпожа Ассель лишь охнула при виде шейда. И пока он отмывал кровь, спросила, стоя за дверью маленькой ванной комнаты, имевшейся в номере:

– С вами всё хорошо, Эйдан? Вы не ранены?

– Я цел, Ливиана.

– Хорошо, я переживала за вас.

Больше она ничего не говорила, а Виллор не спешил объяснять свою жестокость. Утром он нашел свои вещи влажными, но очищенными от крови. Кроме вдовы, сделать этого было некому. А в результате стараний инквизитора остался только один наемник, который заботился о Тейде, его Эйдан трогать не собирался… пока. Мальчик нуждался в своей няньке.

И вот они остановились в очередной гостинице на свой последний ночлег. Завтра путники должны были достигнуть цели своего путешествия, и это означало, что решающий час близко. Он определит победителя, которому достанется то, ради чего он проделал этот путь. Проигравшему не достанется ничего, и он уже не покинет этих мест, потому что награда проигравшему – смерть, и иного варианта не было и быть не могло.

Было ли страшно старшему инквизитору? И да, и нет. Он не боялся смерти. Удел воина – сражение, и драться Эйдан собирался до последнего вздоха, даже если он выступит на губах кровавой пеной. Умирать было не страшно, но досадно. Надежда на будущее, пока существовавшая лишь в грезах, с некоторых пор уже не казалась ему безнадежной и несбыточной. То, что инквизитор видел в глазах своей спутницы, когда она смотрела на него, вызывало в душе сладкий трепет, и сердце вдруг замирало от предвкушения и вновь пускалось в стремительный бег, зажигая кровь ликованием.

И все-таки, несмотря на то, что Эйдан всеми силами не допускал сомнений в успехе задуманного, он боялся. Боялся до дрожи, что не сумеет защитить, не выдернет женщину с ребенком из лап поганца Логхерта, и он пройдется по ним, как по всем остальным, даже не заметив треск их костей под ногами. И тогда ярость наполняла шейда огнем ненависти к магу, едва не испепелявшей инквизитора жаром своего накала. В такие минуты Эйдан хотел только одного – вырвать сердце жестокосердной эгоистичной твари, и лишь присутствие рядом госпожи Ассель гасило бешеный всплеск злобы. Виллор выдыхал и заставлял себя успокоиться. Он улыбался женщине, и от ее ответной улыбки становилось немного легче.