Я обреченно кивнула. Именно три. Пусть радуется моей подавленности. Одна «пятнашка» в новой пристройке, вторая в подвале под кабинетом папы, третья тоже в подвале, под комнатой Нади. Только полный идиот мог заложить эту дрянь у нас дома и полагать, что совершает гадость незаметно для Фредди-старшего. А еще наивные люди верят, будто привидения бестелесны и потому не могут испортить никакой механизм…

«Хорьг» затормозил и осторожно выбрался из-под тяжелых еловых веток на опушку. Рельсы. Само собой, а куда еще везти птицу? Мы с папой так и предполагали. Зачем они меня сюда доставили, тоже до жути точно понимаю, и оттого совсем страшно становится. Как же мало отведено времени моим спасателям! Я надеялась, его будет гораздо больше. Будь я по крови фон Гесс, уже орала бы в голос и звала строго Фредди. Но он не явится, и Рони спит, тоже не может пригласить наше боевитое привидение.

Яков Ильич заглушил двигатель, гордо и покровительственно глянул на меня. Он прямо светился осознанием важности момента. И собственной значимостью – тоже.

– Долг платежом красен, Береника, – вымолвил он своим новым, прекрасно поставленным и уверенным голосом. – Ты вывела меня в люди, я сделаю тебя императрицей Ликры. Не забывай о моей роли в деле, птица.

Пожилой человек в шикарнейшей собольей шубе распахнул дверцу и настоятельно, почти грубо, прихватил мой локоть, предлагая покинуть «хорьг».

– Ладно я, – задумалась я, с тоской озираясь и спускаясь с подножки. – Но как Потапыч тебя прозевал, червивое ты яблочко!

– Он член клуба, – снова повторил Яков. – Он с нами.

Я засмеялась. Не время ругаться и шуметь, да и повод мелковат. Для веселья и вовсе нет причин… Но я вдруг отчетливо представила себе, как мог встретить этих напыщенных ловцов удачи Большой Мих. Мне прямо-таки почудился его рев: «Будет вам удача, шавки приблудные». Потом, само собой «зашибу» – это мягкое определение перспектив. Хуже, когда он рычит: «Пор-рву». Я однажды слышала. И видела! Полицейский чин на ковер рухнул как подрубленный. У двухметровых мужиков-здоровяков, оказывается, тоже случаются обмороки.

Потапыч в везение не верит. Когда его по молодости пытались разорить и даже в долговую яму сажали, не везением спасся, а исключительно диким своим, чудовищным упорством. И тем еще, что страха не ведает… Нет, этот «клуб» не для Самого. Хотя не могу исключить обратного: именно клуб и гадил тогда Потапычу, усердно топил несговорчивого. Будет возможность – спрошу.

Меня с минимальной деликатностью повели по вытоптанной тропке к рельсам. В глазах темнело все более: вел маг. Точно маг, я впервые ощутила, как влияет на меня, не окрепшую еще птицу, соприкосновение с этим пауком, охотно отбирающим удачу. Будь я взрослой и состоявшейся, отрастившей крылья, как это называет бабушка Лео, – не смог бы навредить. А пока у него вполне даже получалось, увы.