Все уже расселись. Мари с очередным пухлым кофром чертежей и иных бумаг. Торгай, невозмутимый и неподвижный, как обычно, – на заднем сиденье и без вещей. Селиван, смущенно комкающий шапку, – сразу позади водительского сиденья. Еще бы! На новое место работы человек отбывает, Фредди его едва согласилась отпустить из мастерской на высокую должность, на новый завод.

А вот Юрка не сел, ждет у дверцы. Вопросительно глянул в лицо: не откажусь ли ехать? Так ведь по плану все, и план сегодня совпадает с желанием, нет причин для отказа. Куда сяду? Я глянула на свободные места в салоне и на кресло рядом с шофером. Выбрала последнее, ничуть не удивив Юрку: я обожаю следить за дорогой. Он распахнул дверцу, подал руку, многозначительно вздохнул и даже подмигнул.

– Ты за кем сейчас ухаживаешь? Предъяви список, – отшила я его.

– Вот, – не отстал предприимчивый наследник характера фон Гессов, усвоивший мою несвежую шутку, – ознакомься.

Протянул, хулиган, мятый листок – он и правда составил список… Глянем.

«Мари (№ 1, но Яшка, гад, дорогу перебегает), Анька Ушкова (№ 2, надоело работать бесплатным извозчиком для клиентов ателье), Катенька (ты ее не знаешь, а вообще она милая, но замужняя, потому без номера), Леночка (см. текст про Катеньку). Оленька, Валенька и Сашенька проходят предварительный отбор и пока незанумерованы».

– А я? – возмутилась я.

– Тебя сам Шарль боится до судорог, при его-то списке, который не чета моему, – рьяно отмахнулся Юрка и захлопнул дверцу, не допустив возражений и препирательств.

Мари тихонько рассмеялась, завозилась, устраиваясь поудобнее. Уточнила у меня, какой у нее номер. И, кажется, подмигнула Рони. Или не ему? А, пусть интригуют, меня это не касается. Я месяц не видела нашего драгоценного Якова Ильича. Его и Яшкой теперь назвать совестно. Кашемировое пальто по последней франконской моде, лайковые перчатки, и этот запах – чудо. Именно дорогой одеколон в моем представлении делает симпатичных мужчин настоящими джиннами. Выбирала Мари, она протокол посольств знает наизусть и в деталях разбирается безупречно.

– Яков Ильич, – с придыханием восхитилась я, оборачиваясь к нему, – ты такой шикарный стал, а шофером не обзавелся…

– Просто я жадный и не хочу оплачивать сверхурочные, – отозвался он, выруливая из наших ворот. – К тому же я ленивый. Отправил бы за вами шофера и работал бы без продыха до обеда. А так – катаюсь. Ренка, чем я провинился? За что ты меня официально, по имени-отчеству?

– За красоту, – снова вздохнула я. – Яша, ты правда ухаживаешь за Мари?