– Этого хватит. Спасибо! – произнес голос, который, на мой взгляд, принадлежал королеве.

– Спасибо! – прочирикал другой, явно принадлежащий Глиссельде. – Разве нам не нужно подождать мою маму и кузена Люсиана?

Третий голос ответил что-то неразборчивое, а за ним последовал звон стекла о стекло, когда наполнили еще один кубок.

Киггз повернулся к нам и посчитал на пальцах: три, два, один…

Он распахнул дверь как раз тогда, когда королева, Глиссельда и леди Коронги произносили тост за Новый год с бокалом вина в руке. Джозеф, граф Апсига, стоял немного поодаль с бутылкой вина в руке.

33

33

– Ах, вот ты где, Люсиан! – прочирикала Глиссельда, остановившись лицом к двери.

– Не надо! – крикнул Киггз, бросаясь через всю комнату к бабушке, единственному человеку, поднесшему бокал к губам.

– Я подумала, что отсюда откроется красивый вид на рассвет, – продолжила его кузина, заметив его действия, но не сразу. Веселье покинуло ее лицо, когда Киггз выхватил бокал из ее руки. – Что происходит?

– Кто-то отравил твою мать. В вине что-то есть. Мы и этому не должны доверять. Думаю, оно из того же источника. Ваш бокал, пожалуйста, леди Коронги, – сказал Киггз. Женщина раздраженно передала ему бокал.

– Надеюсь, ты ошибаешься, – сказала королева, дрожа и опускаясь на стул. Она облокотилась о ближайший столик, заваленный книгами и картами. – Кажется, я сделала глоток до того, как ты ворвался через эту дверь.

– Нам нужно отвести вас к врачу, – сказала дама Окра. Она говорила с такой уверенностью в голосе, что никто не посмел возразить. Женщина помогла королеве встать на ноги и провела ее к лестнице.

– Доктор Фикус в покоях Ардмагара, – окликнул ее Киггз, – но доктор Джонз должен быть…

– Я знаю, куда мы идем! – прокричал сварливый голос уже на полпути вниз.

– Сельда, надеюсь, ты не выпила ни капли? – спросил Киггз, поворачиваясь к своей кузине.

Сельда облокотилась о книжную полку, словно у нее закружилась голова, но ответила:

– Нет, ты ворвался как раз вовремя. Но что насчет вас, леди Коронги?

Пожилая женщина быстро покачала головой. Какой бы яд ни был в напитке, он бы не сравнился с ядом в ее взгляде, брошенном на графа Апсигу.

Джозеф совсем побелел. Он передал бутылку Киггзу и поднял руки, словно сдаваясь.