— Я приведу кого-нибудь… — беспомощность приводила Мэб одновременно в ужас и бешенство. Она попыталась встать, но снова горячая рука стиснула ее запястье, сильно, почти до хруста в кости, до боли.

— Сядь.

Реджинальд ронял короткие слова, точно камни. Мэб почти физически ощущала их вес и то, как тяжело было произнести их. Она послушно села, подставляя плечо, на которое Реджинальд смог опереться, обвила его рукой за талию. В воздухе пахло кровью, пылью и грозой. И магией. Сила все еще была здесь, нависла над Абартоном, прижимая всех и каждого к земле. Впрочем, люди, лишенные магического дара, скорее всего уловили лишь отголосок.

— Антидоту это не навредило? — пришло вдруг в голову. Мэб испуганно посмотрела на Реджинальда, и тот покачал головой.

— Нет. Зелье и…

— Не разговаривай, — велела Мэб строго, поворачиваясь, чтобы стереть кровь с белых сухих губ. Потом, не оставляя себе времени для раздумий, потянулась и коснулась их в осторожном, бережном поцелуе. Губы Реджинальда дрогнули. Мэб ощутила вкус крови. Отстранилась. Реджинальд следил за ней неподвижным, немигающим взглядом. — Тебе нужно в постель.

— Согласен.

— Сэлвин будет в ярости, — покачала головой Мэб. — Он скоро выделит для нас с тобой отдельную палату. Вставай, осторожно, медленно.

Она поднялась на ноги и кое-как сумела поднять и Реджинальда. Потом заглянула в люк, оценив по достоинству крутизну лестницы, штопором уходящей вниз. Два этажа. Мэб передернуло. И кто только придумал устраивать комнату для столь серьезных, трудозатратных ритуалов на самом верху?

Кто вообще придумал брать ректором Абартона человека, лишенного магии?!

— Медленно, медленно, — больше успокаивая себя, чем Реджинальда, Мэб начала спускаться.

Путь вниз занял немало времени. То и дело Реджинальд, и так идущий неспешно, останавливался, приваливался к стене и устало закрывал глаза. У Мэб в этим минуты сердце екало. Наконец, прошла кажется вечность, но они оказались-таки на нижнем ярусе ротонды, где уже поджидал доктор Льюис с парой санитаров. Он оглядел Реджинальда с головы до ног, перевел взгляд на Мэб, поцокал языком и неодобрительно покачал головой.

— Магическое истощение! Откат! Эншо, вы чем вообще думали?

— Кто-то должен, — пробормотал Реджинальд, и это была, кажется, слишком длинная для него фраза. Теряя сознание, он повис на руках у санитаров, оттеснивших Мэб.

— И о чем думал ректор? — проворчал Льюис. — Унесите его, капельница, укрепляющее. По стандарту. А вы…

Доктор подошел, схватил вдруг Мэб за подбородок и повернул ее лицо к свету. Изучал его долго, пристально, и Мэб начало казаться, что там, должно быть, написано что-то важное. Наконец Льюис ее отпустил и сделал шаг назад.