— Возмущение магического фона, — пожал плечами Арнольд. — Полагаю, ректор все же озаботился защитой Абартона.

— Теперь придется перенастраивать все учебные артефакты, — скривилась Оуэн.

— Ну ведь не вам же, дорогуша, — добродушно улыбнулся Арнольд.

Мастер Проклятий сказала еще что-то, но Мэб оставила их позади и упрямо пошла вперед, вверх, одной лестницей, второй, еще выше. Возмущение магического фона. Отрешившись от чужой боли, она смогла наконец ощутить его. Точно приливная волна накрыла Абартон, выплеснув чудовищный объем силы, а вместе с ним мусор. Придется не только перенастраивать артефакты, но и колдовать в ближайшие сутки с осторожностью. Пожалуй, неудивительно, что магическую защиту Абартона активируют так редко.

Еще лестница, и еще одна, выход на крышу. Мэб шла вперед упрямо, следуя собственным желаниям, своей удаче. На крыше только замешкалась, оглядываясь. Перед ней была лишь небольшая площадка, от которой к немного вычурной надстройке — трехэтажной ротонде с огромными окнами, полуколоннами, причудливыми фигурами — тянулся узкий мостик из тронутого ржавчиной металла. Он скрипел и раскачивался под резкими порывами ветра, то и дело налетающими с востока. Магический выброс притянул к Абартону грозу. Она была еще далеко, но ветер гнал ее все ближе и ближе. Небо уже начало чернеть на горизонте.

Мэб опасливо тронула перила, ощущая под пальцами шелушащуюся, на чешуйки рассыпающуюся ржавчину, а потом сжала старый металл и сделала первый шаг, еще один, и наконец побежала, стараясь поскорее оказаться на твердой земле, которую не раскачивал ветер, которая не скрипела под ногами.

В бельведере пахло плесенью. Здесь особенно остро чувствовалось запустение, которое отличало также и музей. В это место нечасто наведывались, а значит и не нужно было поддерживать его в пристойном виде. Однако, стертые ступени винтовой лестницы говорили о том, что когда-то по ней часто поднимались.

Последний раз защиту Абартона активировали сто пятьдесят лет назад. Подробностей Мэб не помнила, и сейчас сожалела об этом. Каковы были последствия, кроме очевидной выгоды? Что бывало, если ректором Абартона оказывался человек, не обладающий магической силой. Впрочем, в те времена такое вообразить было непросто.

На винтовой лестнице перил не было. Они, вроде бы, и не требовались, но Мэб сожалела об их отсутствии. Все здание сотрясалось, вибрировало, и ступени норовили выскочить из под ног. Мэб впивалась пальцами в шершавую, грубо оштукатуренную стену, поднимаясь виток за витком на самый верх, ежась от неприятного, беспричинного страха, от возмущений силы и от сквозняков, беспрепятственно влетающих и вылетающих сквозь тут и там разбитые окна.