— Прежде всего, — холодно сказал он. — Я пожелаю, чтобы вы относились к Яролике только как к ученице и не источали ей комплименты на каждом шагу. Я не хочу показать невежей, но если вы будете заигрывать с моей невестой, то я из вас душу вытрясу. В прямом смысле слова.

Маркус опешил. На секунду глаза его блеснули яростью, но он тут же снова вежливо улыбнулся:

— Во-первых, — ответил он с достоинством, — я не имел понятия о том, что вы помолвлены. Но, во-вторых, даже если бы мне было об этом известно, то я бы не изменил своего поведения именно потому, что отношусь к Яролике исключительно как к ученице и говорю ей лишь то, что не выходит за пределы банальной галантности. А, в-третьих, я очень не люблю, когда мне угрожают, особенно в прямом смысле слова.

Ингимар мрачно сверлил галла глазами.

— Я надеюсь, — отрезал он. — Главное то, что я вас предупредил.

Маркус немного смягчился, усмехнулся и осторожно положил руку на плечо скандинава.

— Вам не стоит волноваться, Ингимар, — сказал он мягко. — Я даю вам слово: ни одна из ваших подопечных не интересует меня. У меня совершенно иные интересы в Люнденвике. Поверьте, я как никто понимаю ваши чувства: вам кажется, будто ваша невеста — центр мира, притягивающий всеобщие взгляды. Но я в этом вопросе вовсе вам не соперник, клянусь моими ларами!

Некромант внимательно смотрел на Маркуса и кивнул.

— Я вам верю, — уже не так резко сказал он, усмехнулся и провел рукой по волосам таким простым жестом, что стал походить на простого юношу, словно это не он сейчас готов был убить галла за посягательство на его женщину. — И вы действительно правы, я думаю именно так. — Он с интересом приподнял бровь. — У вас есть невеста?

Маркус закрыл глаза и глубоко вздохнул:

— Роза моего сердца, — ответил он едва слышно, потом открыл глаза и его подвижное лицо снова приняло будничное выражение. — Надеюсь, наш конфликт исчерпан? Видит Юпитер, я хочу, чтобы мы с вами были друзьями, Ингимар!

Ингимар снова кивнул.

— Я надеюсь, что мы будем ими.

Молодые люди пожали друг другу руки и уже мирно направились в кабинет, где их ждали ярл Эриксон, Аурвандил и доминус Целсус. Стейн Эриксон молча изучал стену, на которой Ингимар крепил улики и версии. Его лицо нахмурилось, однако он никак не озвучивал свои мысли. Когда Ингимар и Маркус закрыли за собой дверь, Эриксон-старший повернулся к ним и сказал без лишних околичностей.

— Ингимар, мне нужно, чтобы вы с Аурвандилом срочно возобновили расследование. Мы потеряли два дня, безусловно по уважительной причине, но время идет на часы.