— Вовсе нет! — горячо возразила мать.

— Ну хватит, милая, не смущай мальчиков, — положил ей руку на плечо старший Эриксон, — да и девушку тоже.

— Прости меня, милая, мы тебя еще не утомили, надеюсь? — тепло улыбнулась ей фру. — А то пришлось бы покинуть тебя, а я хочу наоборот познакомиться с тобой как можно ближе.

Горислава поймала взгляд подруги и восторженно закатила глаза, кивнув на родителей Ингимара.

Яролика смутилась еще больше.

— Нет что вы, фру Эриксон, нисколько, — ответила она. — Я очень рада, что вы меня навестили и надеюсь, что вы побудете немного.

Ингимар заметив теплый взгляд матери, довольно улыбнулся.

— Мама, ты только не перебарщивай с расспросами, — сказал он. — А то засыплешь ими Яролику…

— А мне может тоже захочется что-нибудь узнать, — удивляясь самой себе, вставила Яролика.

— Вот видишь, мальчик мой, думаю, мы найдем общий язык, — с улыбкой сказала фру Эриксон.

— Не сомневаюсь, что девушке интересно узнать о нас как можно больше, — улыбнулся Стейн. — Ингимар ведь скрывает, кто его родители. Видимо, он нас стыдится!

— Просто очевидно, что дроттин Ингимар — скромный и сдержанный юноша, — ответил ярлу Лициниус, — и, конечно, он настоящий воин! Надо же — уложить такое количество минотавров разом!

Ингимар перевел удивленный взгляд на галла и непонимающе нахмурился. Горислава задохнулась от возмущения:

— Я ничуть не умаляю боевые заслуги Ингимара, — запальчиво сказала она, — однако надо ради справедливости отметить, доминус Целсус, что большую часть из них одолел Аурвандил! — выпалила она.

В комнате воцарилась тишина и все взгляды устремились нанее, в том числе внимательный испытующий взгляд алхимика. Горислава поняла, что опять поспешила, отчаянно покраснела и опустила глаза.

— Вот как? — улыбнулся галльский сенатор. — Какая интересная новость для меня! В газетах об этом ни слова.

— Я просил не упоминать мое имя в газетах, — заметил Аурвандил. — Мне не хотелось бы быть прославленным в этом аспекте. Я ученый, а не берсерк.

Ингимар, с момента перехода на тему минотавров все больше мрачневший, хмуро и едко добавил.

— Мой друг слишком скромен, доминус Целсус.

Аурвандил бросил на некроманта недоуменный взгляд.