– Маленькая пташка, – прохрипел Дитор, – не бойся, я буду…

Его волосы упали ей на лицо. Он наклонился к ней так близко, что Бьянка ощутила на лице его дыхание, пропитанное сладостью разложения. Из последних сил она полоснула его по лицу, оставляя на щеке кровавые борозды, а потом Дитор сжал пальцы.

И Бьянка, кружась как сорвавшийся с ветки листок, полетела в серое, подернутое красными прожилками ничто. Она не могла дышать, но успела почувствовать, как Дитор ее целовал, жадно и торопливо, словно задавшись целью выпить последний вдох. Мир уплывал вдаль – или наоборот, она все дальше и дальше уходила туда, откуда нет возврата.

«Рой», – тоскливо подумала Бьянка.

А потом увидела, как за спиной Дитора полыхнуло золотистое сияние, из самого центра которого стремительно надвинулась густая – куда как гуще, чем темнота ночи, – тень.

Что-то хрустнуло, влажно и отвратительно. Как будто кость дернули из сустава. Голова Дитора мотнулась вбок.

Вот и все. Серая мгла перед глазами.

…Бьянка не сразу поняла, что именно изменилось. По-прежнему было темно, но Дитор куда-то исчез, да и сама она уютно лежала у кого-то на руках, голова откинута на твердое плечо, и горячие жесткие пальцы гладят по щекам, по лбу, по шее… В ноздри ударил запах табака вперемешку с морской свежестью. Бьянка улыбнулась. Выходит, нет ничего плохого в том, что она умерла. Потому что теперь, наконец, все у нее будет правильно с Роем…

– Вовремя. Портал сработал вовремя и на привязку к кулону, королева просто неподражаема, – голос верховного инквизитора донесся откуда-то сверху. – Но Дитора, по-хорошему, нужно было судить королевским судом. Все, Рой, дальше мы сами. Мои люди уже пошли туда.

Аламару никто не ответил, и Бьянка блаженно прикрыла глаза. Ей казалось, что она медленно плывет по спокойной реке. Ее чуть заметно покачивало на волнах, и было так хорошо, как может быть только в обители Всеблагого.

А потом – резко и неприятно – заболела шея. И переносица. И ссадина на лбу. Бьянка дернулась всем телом, происходило совсем не то, чего следовало бы ожидать. После смерти ведь ничего не болит, да? И, уж конечно, в обители Всеблагого не может быть верховного инквизитора королевства.

– Маленькая, – хриплый голос Роя заставил ее невольно сжаться.

Но… как же так? Он ведь умер. И его тело забрал Аламар Нирс.

Бьянка осторожно шевельнулась, и тут же ее подхватили, подняли вверх, прижали к каменной груди.

– Бьянка-а-а, маленькая моя… Моя любимая девочка…

Этого было довольно, чтобы Бьянку вышвырнуло в освещенное розовым закатом теплое море, в нежность, в несмелую радость, в робкую надежду.