Будто читая его мысли, Фирин приблизился к еде и обронил:

— Как интересно, Ирэтвендиль! Теперь ты, наш маленький друг, будешь чувствовать то же, что и мы в Руамарде. Словно стоишь голый на верховном суде короля.

Хольфстенн принялся что-то отвечать: беззлобное и ворчащее. Жал устроился рядом с Данан и принялся молча есть, косясь на чародейку время от времени. Он ей имя — она ему право не быть пушечным мясом. Все честно: вера — за веру.

Дей, молчавший весь завтрак, тоже поглядывал на Данан, и понимал, что, кажется, именно сейчас он по-настоящему проиграл.

Глава 16

Глава 16

Ирэтвендиль встретил их утром следующего дня. Он был вытянут вверх, как всякий лес, немного холоден, сер и собран. Это разительным контрастом бросалось в глаза в сравнении с тем, каким путники нашли в свое время Руамард — напуганным, тревожным, подозрительным к каждому шороху. Ирэтвендиль на границе был относительно пуст, но за передвижениями пришлых — каждый чувствовал кожей — следили многочисленные дозорные. И атмосфера, отягощенная бдением соглядатаев, превращала, казалось бы, светлый и полный магических ожиданий лес в настоящий пограничный гарнизон.

Размышлять, как бы покорректнее обозначить цель их визита, или искать своими ногами путь к командору Ирэтвендиля не было никакого смысла. Поэтому, остановившись, Данан выкрикнула в молчаливое единообразие леса, зная, что её наверняка услышат.

— Мы смотрители Пустоты! Нам нужно попасть к вашему командору!

Спустя всего несколько секунд сбоку раздался холодный мужской голос:

— Среди вас смотрителей только… — он замолчал на миг: считал! — … трое. А кроме них эльф, гном, которому здесь не рады, женщина со взглядом шпиона, и… — мужчина-дозорный оглядел Жала и с особым смакованием протянул: — Эйтианская Гадюка. Еще и эльф! — брезгливо подчеркнул мужчина. — Дай-ка вспомнить, когда твой брат бывал здесь на моей памяти в последний раз? — он потер подбородок с видом человека, которому пообещали, что разрешат собственноручно казнить опасного преступника. — Никогда!

— Ты не так уж давно живешь, — произнес другой эльф, выходя из чащи со спины первого. Это был высокий, худой боец с копьем. Его черты не вызвали бы у остальных никакого интереса, но на мужских щеках красовались мелкие неразборчивые татуировки, и рассматривать их выходило само собой. Фирин беспрестанно переводил взгляд с эльфа на его копье и назад, непонятно при этом скалясь. Видимо, второй стражник обладал какой-то властью, потому что первый, не особо радушный, с недовольной аристократичной миной отодвинулся в сторону.