— Мы пришли, — заявил эльф, указывая на поросшее травами, высокое, но перекошенное строение из серого камня. Оно выглядело стройным, как копье, в наконечнике которого разно-синими бликами отсвечивали звезды. — Не бойся, — подбодрил Тальвес и, отодвигая вьюн, проник сквозь узкую щель меж плит. — Заходи, — оглянулся он из укрытия и протянул Данан руку. Данан взялась и вошла следом. Опять какие-то руины.

Внутри Жал не стал размениваться на мелочи: в один миг он засиял амниритовыми жилами — так неистово, что стало светло вокруг него на пять шагов во все стороны. Чародейка посмотрела на это с неожиданным интересом и заметила:

— Хольфстенн бы сейчас оценил, — улыбнулась она, представив разномастные шутки про переносной или, вернее, переходной фонарь «Жал».

Эльф усмехнулся: громко, не так как обычно, что едва заметишь. Он будто стал свободнее, хотя по нему нельзя сказать, что он хоть когда-то вообще был несвободен или в чем-то зажат.

Правда, Данан доподлинно знала, что был. Давно.

Жал подвел Данан к основанию помещения, и Данан осознала: сейчас они действительно находятся в храме. От пола до потолка было вываяно две фигуры — мужчины и женщины, а перед ними на каменном полу лежало несколько накиданных одно на другое красивых разноцветных одеял. Теперь хмыкнула Данан: вот с этим, последним, уж точно постарался Жал. Планировал, готовился, целое утро, пока она была с Тальвадой, наверное. А место разведал так вообще вчера!

— Без смотрителей меня никогда не пустят в Ирэтвендиль, Данан, — сказал Жал, неотрывно глядя на статуи. Может, это такое эльфийское развлечение, вдруг подумала Данан — таращиться на изваяния древних? Может, они даже собираются семьями или даже целыми кланами по особым праздникам и приходят куда-нибудь, чтобы вот так же, задрав головы, глазеть на огромные каменюки? — Я не знал, сколько еще мы пробудем здесь, но очень хотел побывать в подобном месте. И не один, — сообщил Жал и посмотрел на чародейку.

«Для него это важно», — прочла Данан мгновенно. Она кивнула и спросила:

— Расскажешь о них?

Эльф, услышав вопрос, улыбнулся, как ребенок. Они очень редко говорили большими разговорами, и сейчас он был бы рад, если бы она его послушала.

— Я мало знаю об эльфийской культуре — почти ничего не помню. А что знаю, то скупо или обрывочно. Но ему, — Жал указал подбородком на каменного мужчину, — мне кажется, я бы мог поклоняться. Таренгар Неумолимый, Предвестник рока, Посланник владыки мертвых.

Жал рассматривал статую и будто прислушивался к себе: как сильно в нем самом резонирует древний эльфийский бог? Видит ли он, Жал, в Таренгаре самого себя?