- Могу не дожидаться, а сам сходить, поговорить. Сейчас это не дорого.

Рамер Девятый развернулся на каблуках и вцепился в своего гостя антрацитовым взглядом, в котором тлел алый огонек гнева.

Гнев Императора... Это было серьезно. За такие вещи платили не только головой. Случалось, разозленный Змей, даже не в ипостаси, выдыхал пламя. "Историческое пятно" на паркете так и не ликвидировали и дворяне, удостоенные Высочайшей аудиенции, косились на него с суеверным страхом.

Был человек - нет человека. Неверно оценил настроение Повелителя. Сказал лишнее. Одно мгновение - и хоронить нечего... Даже на совочек, говорят, не заметали, испарился в огненной вспышке.

Но темноволосого мужчину лет тридцати пяти, с такими же темными глазами и аккуратной черной бородкой, одетого в очень простой костюм и, практически, безоружного, эти глаза не впечатлили.

- Я должен был "не услышать" оскорбления только потому, что сопляк имеет статус посла?

- И принца...

- И принца, - согласился темноглазый гость так, словно это уточнение ничего не меняло. Хотя - для него так и было.

- Ты мог хотя бы не загонять его в фонтан?

- Не мог. Иначе ситуация обернулась бы еще худшим дипломатическим скандалом. Его высочество приложил бы все усилия, чтобы нарваться на смерть. А Сегуат, после такого известия, был бы вынужден объявить нам войну.

- Поясни.

- Их халаты выглядят непривычно. Но иногда это очень удобно. Когда необходимо кое-что скрыть. Правда, не от меня. Я, конечно, не оборотень, но нюх у меня тоже неплохой.

- Не понял...

- Третий принц Полуночи не смог бы пережить такого позора. Он очень самолюбивый юноша. И - я не думаю, что он трус. Скорее всего, у парня серьезная проблема. По лекарской части.

До Рамера Девятого начало доходить.

- Хочешь сказать, когда ты гонял его по площади его же палками... он перепугался до медвежьей болезни?!

- Не совсем, - Марк попытался скрыть улыбку, - но близко.

- Короче, господин посол обоссался со страху, а ты загнал его в фонтан, чтобы скрыть позор и спасти остатки чести пацана? - Император мотнул головой. И расхохотался. - Надо же! И, сообразил, ведь! А почему сразу не сказал?

- Нужен был убедительный императорский гнев и показательное наказание.

- Из-за этих политических игр Маргарита лишилась приглашения на традиционный весенний бал, - попенял Рамер.