Я вывернула шею, но он смотрел в темное окно, а не на меня.

— Ты сказал, что наш брак заключен на всю жизнь.

— Мои чувства к тебе останутся неизменными, но ты — другое дело. Ты не вампир. После того, что случилось с тобой сегодня… Если ты стала иначе ко мне относиться, только скажи.

— Нет, не стала. Даже Сату при всех своих стараниях ничего не добилась. Моя мать, когда я взлетала к тебе из темницы, твердо сказала, что ты тот самый, кого я ждала. — Не совсем так — она сказала «тот самый, кого мы ждали», но я утаила это, не понимая, что она имела в виду.

Мэтью запрокинул мне голову и посмотрел на меня.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Страдальческая гримаса у него на лице немного разгладилась. Он хотел поцеловать меня, но раздумал.

— Губы — единственное, что у меня не болит, — заверила я. Мне хотелось убедиться, что не каждый, кто к тебе прикасается, делает тебе больно.

Его рот приник к моему. Аромат гвоздики смывал память о Ла Пьере. На миг я забылась в его объятиях, но тут же и встрепенулась.

— Так что же дальше?

— Изабо права, нам нужно ехать к тебе домой. Вампиры не помогут тебе овладеть твоей магией, а чародеи не оставят тебя в покое.

— Когда отправляемся? — Готовность покоряться всему, что он сочтет нужным, зародившаяся во мне после Ла Пьера, явно застала Мэтью врасплох.

— Мы полетим с Болдуином на вертолете в Лион. Его самолет уже заправлен и ждет нас. Сату и другие чародеи из Конгрегации непременно вернутся сюда — не сразу, но вернутся.

— А Изабо с Мартой не опасно оставаться здесь без тебя?

Мэтью от души засмеялся.

— Они пережили все военные конфликты, которые случались в истории. Кучка вампиров и сыщики-чародеи их вряд ли обеспокоят. До отъезда я должен кое-что сделать, а ты отдохни, хорошо? Я пришлю к тебе Марту.

— Мне нужно уложить вещи.

— Марта уложит. Изабо тоже побудет здесь, если ты не против.

Я охотно согласилась — мысль о присутствии Изабо почему-то успокаивала меня.