— Если ты о войне, то она меня не пугает. Страшно брать на себя командование после Мэтью, вот в чем все дело. — Маркус взломал печать, и этот незначительный жест сделал его великим магистром Рыцарей Лазаря.

— Je suis a votre commande, seigneur, — склонил голову Мэтью. Болдуин в аэропорту Ла Гардиа произнес те же слова, но сейчас они звучали совсем по-другому, потому что были сказаны от чистого сердца.

— В таком случае приказываю тебе вернуться и снова возглавить Рыцарей Лазаря, пока я все дело не запорол. Я не француз и уж точно не рыцарь.

— Французской крови в тебе не так уж и мало, притом ты единственный, кому я могу доверить эту работу. Используй свой знаменитый американский шарм — глядишь, тебе еще и понравится.

Маркус нажал кнопку «8» на своем телефоне.

— Готово, — сказал он, помолчал и добавил: — Спасибо. Натаниэль заступил, — информировал он, обращаясь к отцу. — Оказывается, он здорово говорит по-французски. — Маркус отошел, чтобы закончить разговор с демоном.

Отец и сын посмотрели друг другу в глаза. Рукопожатие, хлопок по спине — ритуал, отработанный за многие сотни прощаний. Нежно поцеловав меня и пожелав всего доброго, Маркус ушел.

Мы с Мэтью остались одни.

ГЛАВА 42

ГЛАВА 42

— Никого, кроме нас и призраков. — Мне стало очень не по себе.

— Какое у тебя любимое блюдо? — спросил Мэтью.

— Пицца.

— Так надо ее купить, пока еще можно.

С самого приезда сюда мы никуда не отлучались из дома. Странно было разъезжать по знакомым дорогам в «рейнджровере», да еще и с вампиром. Мы направились через холмы на юг, в город Гамильтон. Я показала Мэтью, куда ходила купаться и где жил первый мальчик, с которым я встречалась по-настоящему. Город был весь разукрашен — черные кошки, ведьмы на метлах, деревья, увешанные оранжевыми и черными яйцами. Не одни чародеи в наших краях серьезно подходят к этому празднику.

У пиццерии Мэтью вышел из машины вместе со мной, не беспокоясь, что люди или чародеи заметят неладное. На мой поцелуй он ответил с почти беззаботным смехом.

Девушка, которая нас обслуживала, так и ела его глазами.

— Хорошо, что она не ведьма, — сказала я, выйдя на улицу. — А то обратила бы меня в головастика и улетела с тобой на метле.

Подкрепленная пиццей с грибами и пепперони, я прибралась в семейной и в кухне. Мэтью выносил из столовой бумаги и жег их в кухонном камине.

— А с этим что делать? — Вопрос относился к письму матери, трем загадочным строчкам и странице из «Ашмола-782».