— Ты? — с сильным недоверием вымолвил Виктор.

— Ну вот, я же говорил, что это не я сделал, — вздохнул Дэниэл, разводя руками. — Похоже, не за мной нужно строго наблюдать, а за ней, — его прозрачно-голубые глаза уставились на меня с неодобрением. — Честно говоря, я рад, что ты сделала это.

— Что? — пискнула я.

— О чем ты говоришь, Дэниэл? — рассеяно возмутился Виктор, отводя взгляд на него.

— Она просто приняла свою сущность, не стала сопротивляться жажде, ведь это все равно бесполезно, — вновь посмотрев на меня, Дэниэл подмигнул и улыбнулся одним уголком губ, но эта улыбка не коснулась его пустых глаз.

Я очень ясно ощущала, как в сотых раз мое холодное сердце разбивается на миллионы ледяных осколков.

— В этом нет ничего хорошего, — строгость вернулась в тон Виктора, который бросил на меня суровый взгляд. — Надеюсь, ты осознаешь весь ужас того, что натворила?

— Даже более чем, — промямлила я, чувствуя, как гнетущая боль поедает меня изнутри, причиняя адские страдания. — Я ненавижу себя за это, Виктор, — подняв глаза, я уставилась на мужчину, брови которого были сведены вместе, а скулы напряжены. Но через несколько секунд черты его лица немного смягчились, что несколько облегчило мое непростое положение. — Каждый раз, когда я остаюсь наедине со своими мыслями, то начинаю проклинать свое существование, и это приводит к тому, что во мне просыпается дикое желание убивать…

Я ожидала, что поток обвинений в мой адрес польется из уст Виктора, и морально была готова к этому. Но мистер Брук, почему-то, промолчал, лишь тихо хмыкнув себе под нос.

И это все? Мое наказание заключается в одном «хм»?! Я ожидала чего угодно, но не такой… слишком простой участи.

— Ты не виновата в этом, Мия, — сказал спокойно Виктор. — Никто в этом не виноват. Ты еще совсем молода, чтобы контролировать себя.

— Но…

— Не терзай себя, — не дал мне сказать мужчина, мягко посмотрев на меня. — Теперь мы с тобой, и поможем преодолеть этот трудный период жизни. Все будет хорошо, дорогая. Поверь.

Мистер Брук подошел ко мне, и его рука легла на мое плечо. Мой взгляд неуверенно переместился на Дэниэла, который, скрестив руки на груди, с непониманием и волнением в прозрачно-голубых глазах смотрел то на меня, то на Виктора.

— И это все? — вымолвил Дэниэл.

Все вопросительно уставились на него.

— Не терзай себя, Мия, мы с тобой — это все, что ты можешь сказать, Виктор? — прыснул он. — Это все твое негодование? Удивительно, что она, — Дэниэл кивнул подбородком в мою сторону, — так просто отделалась. А что, если бы все-таки я убил тех людей? Ты бы закрыл меня где-нибудь в подвале, или запретил выходить из дома? — больше обиды слышалось в его голосе.