Она не садится и вздрагивает, когда я называю ее по имени. Из-за ее дрожи у меня внутри что-то болезненно сжимается.
– Я пришла сюда, потому что ты был моим другом, – тихо говорит она. – Мы все еще друзья или нет?
Боль внутри меня становится сильнее. Должно быть, она отражается на моем лице, потому что взгляд Харпер смягчается, и она делает шаг ко мне.
– Грей, пожалуйста. Я пришла сюда, потому что Рэн был твоим другом, потому что…
– Он не был мне другом, – огрызаюсь я, и она отшатывается, широко распахнув глаза. Мой гнев удивляет даже меня, как будто бы он терпеливо ждал все это время, чтобы сейчас выплеснуться на поверхность. – Я понимаю его мотивы и поступки, Харпер. Но он не был моим другом.
– И что? Ты просто собираешься оставить его там с ней?
– Мы на войне!
– На войне, которую
– Я не могу спасти жизнь человека, который собрал армию против меня, – говорю я. – Ты не можешь думать, что…
– Он собирался сдаться.
Я резко останавливаюсь.
– Что?
– Он собирался призвать к перемирию. – В ее глазах блестят слезы. – Он хотел мира, или союза, или вообще все что угодно. Он не собирался драться.
– Ложь! – презрительно фыркает Солт.
– Это не ложь! – огрызается Харпер.
Капитан чертыхается на сишшальском.
– Ваш принц отправил войска к границе.
Харпер свирепо смотрит на меня.
– Как и ваш.