– Напоследок… я хотела бы попрощаться с Лейсом… – она опустила глаза. – Где его могила?

– Лэа… – прозвучавший голос Аэлины раздражал своей мягкостью и участием. – Мы живем во льдах, поэтому здесь сложно хоронить людей в соответствии с традициями их народа. Честно говоря, нам и не приходилось никогда этого делать, но…

– Хватит! – оборвала ее Лэа. – Я хочу попрощаться с ним! Навсегда!

Аэлина спрятала глаза.

– Идем за мной.

То, как был погребен Лейс, сразило ее наповал.

Он был вделан в прозрачно-хрустальную глыбу льда, стоящую на четырех резных ножках на белоснежном мраморном полу.

Белоснежная одежда оттеняла его бронзовую кожу, руки были сложены на груди, рыжие кудри подсвечивали золотом…

Лэа смотрела на Лейса как завороженная. Он не умер, он спит! Вот он сейчас откроет глаза, улыбнется, улыбнутся его смеющиеся ореховые глаза, он встанет…

Нет.

Хватит.

Перестань.

Он умер.

– Он останется таким всегда? – вымолвила Лэа, не в силах оторвать взгляда от Лейса.

– Да.

Лэа встала на колени, коснувшись рукой глыбы льда, отделяющей ее от лица Лейса.

Она всматривалась в его золотисто-розовые прошитые голубоватыми прожилками вен веки, сомкнутые губы, рассыпавшиеся волосы…

– Я люблю тебя, Лейси… – тихо сказала она. – Не было на всем белом свете человека, дороже тебя…

Лэа поцеловала холодный камень и встала с колен.