Лэа усмехнулась.

– Ты готова умереть за него? Что же, это похвально.

Наемница шагнула вперед, меч сверкнул как молния, стремительно и смертоносно, выбив из рук девчонки ее жалкое оружие.

– Но знаешь что? Ты умрешь после него. Дани умрет первым. Я все равно его найду. И только ты можешь подарить ему легкую и быструю смерть.

– Ты не убьешь его! – закричала Риан. – Daan varrikein! Масэтр Кэнд! Если ты сделаешь это, он лишит тебя татуировки!

– Татуировка – лишь символ. Есть она или ее нет – это ничего не меняет.

Лицо Риан исказилось от страха, сильно напомнив лицо Таир, ее маленькой погибшей сестренки, что еще больше разожгло в ней ярость.

Риан принялась быстро одеваться, стараясь не смотреть на окаменевшее лицо Лэа, рассеченное ужасным шрамом.

Она и правда выглядела сейчас страшно. Шрам искривился, губы были плотно сжаты, глаза полыхали ненавистью, жаждой убийства и злобой, делая ее лицо больше похожим на жуткую маску.

Лэа не переставая думала о том, что сильно размякла за последние несколько месяцев. Если бы она путешествовала одна, если бы не Райт, не смерть Лейса, не этот чудак Кэррим и заносчивая девчонка, она бы никогда не проглядела Джера в толпе. Умом Лэа понимала, что разглядеть одного человека в тысячной толпе невозможно, но сейчас она была не готова себе в этом признаться.

От одной лишь мысли, что Джер был так рядом, так близко, ей хотелось кричать, выть, крушить все вокруг, убивать, упиваясь чужой кровью и болью, чтобы заглушить свою собственную.

Именно поэтому она ворвалась в замок.

Именно поэтому разбудила Риан.

И именно поэтому велела ей вести ее к Дани.

– Я готова, – тихо сказала Риан. – Пожалуйста, не убивай его…

Лэа молчала, но решение, окончательное и бесповоротное, читалось на ее лице.

Риан опустила глаза и медленно повела Лэа к выходу.

Наемница не собиралась больше разговаривать с девчонкой, она металась внутри своих мыслей, которые выедали ее изнутри злостью и ненавистью.

Сейчас Лэа ненавидела младшего брата Джера так же сильно, как и самого Джера. Ей казалось, что его смерть искупит ту горечь, что поселилась в ее душе, что весть о смерти Дани достигнет корабля, на котором уплывал в неведомую сторону Джер, что он повернет назад, вновь ступит на соллосский берег, и тогда она сможет сказать ему:

«Вот мы и встретились…»