— Значит, он обманул? Сказал, что устал и хочет умереть, а сам... воскрес? Переродился? Иначе кто этот второй?

— Он сказал тебе, что хочет умереть?

— А тебе — нет?

— Мне он сказал другое.

— Что?

— Неважно.

— Ты мне не доверяешь?

Фалько обнял ладонями моё лицо, как тогда, в перелеске. Бережно, нежно, будто я статуэтка из тонкого стекла, надави чуть сильнее, и треснет, и так же нежно поцеловал в губы.

— Пошлость и грязь — то, что он мне сказал. Он считает меня животным, а тебя вещью. Уверен, что рано или поздно мы спляшем под его дудку. Но мне почему-то кажется, что он перехитрил сам себя. Этот двойник, дубликат, клон или как его там, не может быть совершенно таким же, как оригинал... Нельзя одним укусом перенести себя в другое тело, не верю я в это. И что он теперь будет делать без своего корабля? Ждать, когда запустят "Ночное зеркало"? А если не запустят?

— Может быть, он хотел, чтобы мы так думали? Я боюсь... всё, что бы мы ни сделали, будет по его плану. Даже если нам кажется, что мы поступаем вопреки его воле.

Фалько взял меня за плечи, поглядел в глаза.

— А знаешь... Это неважно. Сыграем мы на руку ему или против него. Главное, поступать так, как мы сами хотим. Как считаем нужным и правильным.

Он снова поцеловал меня, и я закрыла глаза. Внутри разливалось тёплое море, я качалась на волнах, под горячим южным солнцем... Фалько оторвался от моих губ и сказал:

— Кажется, я нашёл выход.

Стена позади кубов-регенераторов опять растаяла.

За стеной, в овраге, было сиреневое туманное утро.

— Похоже, я маг, — весело сказал Фалько. — Думаю, ты тоже. В нас обоих кровь окудников.

— В тебе — ещё и кровь вампиров, — сказала и испугалась. Вдруг обидела.

— Теперь она есть в нас обоих, — он пожал плечами. — Ты тоже научишься управлять машинами, когда примешь эту способность. Неважно, как она досталась, главное, от неё есть польза.

Он взял меня за руку и вывел наружу, в высокую, влажную от росы траву. В горле стоял ком. Кровь вампиров? Кровь окудников? Всё возможно. Но мне вспомнилась прогулка с Евгенией и Хельгой. Они расспрашивали о Фалько, а я знала, что скорее умру, чем выдам его. Что я тогда сказала? "Не знаю. Может быть, он магнетик".