Я узнала старшего над чёрными, того, с изумрудной печатью, и ещё двоих или троих. Они тоже были в тех фургонах — убитые и воскресшие, если верить вампиру. Злость горела в их фиолетовых глазах, им хотелось отомстить — за своё поражение, за мой побег.

Да они же убьют его, просто убьют!..

Но старший прошипел:

— Этого в кандалы и в пересыльный лагерь!

Фалько встряхнули, заставили вытянуть руки перед собой. Один из чёрных достал наручники, соединённые тонкой стальной цепью, а Фалько даже не дёрнулся, просто стоял и ждал.

Если ты можешь что-то сделать, взмолилась я, сделай это сейчас! Используй свою силу! Ты же больше, чем человек! Разбросай их, как щенят! Борись! Спаси себя! Или я не знаю, как буду жить…

А ведь я не кричу, даже не шепчу... Весь крик у меня в голове. Я тоже стою и жду. В голове крутится мысль: а если он лишился сил? Вдруг из-за меня он теперь не экстр, а магнетик? Что может один магнетик против десятка!

Стальные кольца раскрылись, как бульдожья пасть, и лязгнув, стиснули запястья Фалько. По его лицу пробежала короткая дрожь. Это же оковы для оборотней! Те, что вынуждают арестованных терять человеческий облик.

Взгляд Фалько обратился внутрь себя, скулы затвердели. Он сопротивлялся воздействию, и пока успешно. Но насколько хватит его воли и свежеобретённой магнетической силы?

Воздух в груди кончился.

Сейчас его увезут, превратят в полузверя, запрут на ферме и станут качать кровь, пока не умрёт, и я никогда-никогда-никогда его не увижу.

— Нет, стойте! Я пойду с вами, я сделаю всё, чтобы найти источник! Но только если он будет рядом. Это моё условие!

На этот раз я действительно кричала. Но что проку?

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, ключ! — прорычал старший, потом нехорошо улыбнулся. — А если думаешь иначе... сломайте ему руку!

Мир вспыхнул красным, и всё стало неважно, страха не осталось. Слова, быстрые, яростные, всколыхнулись и выплеснулись наружу, как лава из разбуженного вулкана:

— Вы можете сломать ему руки, вы можете вырвать ему ноги, выколоть глаза!.. Вы можете его убить! Вы можете убить меня! Пытать и убить! Но вы никогда — слышите, никогда! — не найдёте источник истины и никогда не получите знаний, которые я могу вам дать... Слышите, вы, мрази! Я говорю правду! Я всегда говорю правду!

Мгновение стояла звонкая тишина. Эхо выкрикнутых слов звучало у меня в ушах, и не верилось, что это мои слова, что я могла такое сказать. В то же время ни одно из этих слов я не забрала бы назад. Потому что это правда. Или станет правдой, если мажисьеры мне не поверят.