Потом видение схлопнулось. Пала тьма. Словно кто-то накрыл лампу и мотыльков над ней чёрным цилиндром фокусника.

В следующую секунду вернулся салон "фантома-люкс", моё раздвоившееся "я" воссоединилось, сонная одурь вылетела из головы. Сияние в ладони Октавии превратилось в блин мутного лилового стекла с невнятными узорами. Гранд-мажисьен глядела на диск остановившимися глазами, её красивое тонкое лицо лоснилось от пота.

Я чувствовала себя странно. Будто в меня вставили бронированную пластинку, и не в голову, как можно было ожидать, а под грудину. И я твёрдо знала, что никакая магнетическая сила, ни природная, ни машинная, не пробьётся сквозь эту преграду.

Вот что он вложил в меня своим укусом. Эолас-на-фола — тот, кто даёт знания через кровь. Или это пришло из печати? Само, припасённое наперёд прозорливой рукой. А может, всё случилось только что по прямой указке вампира, который сидел сейчас где-то, молодой, неузнанный, и посмеиваясь дёргал за нитки. Отчего бы не дёргать, если его куклы в своей гордыне не пожелали эти нитки отсечь...

— Печать восстановится, — знание пришло ко мне само. Это должно было пугать, но почему-то не пугало. — Использовать её дальше или нет, решайте сами.

Было чувство, что на затылок мне легла невидимая рука. Под её давлением я поднялась из-за стола, взглянула на Октавию: слышит ли? Зрачки мадам Карассис двинулись, следя за мной. Значит, слышит.

— Я хочу обратиться к Малому Совету. Вы ведь можете это устроить, гранд-мажисьен? И пожалуйста, привезите Сиру Синнет и Марти Ри.

Пора было уходить — пока она не очнулась. Но едва мои пальцы коснулись серебряного клюва фламинго на дверце "фантома", тело сковал паралич. Мышцы рук и ног свело так, что из глаз потекли слёзы.

— Я могу остановить твоё сердце, — произнёс за спиной тихий ледяной голос, и в груди стало горячо. — Могу перекрыть тебе дыхание, — глотка отозвалась судорогой, останавливая ток воздуха. — Я могу делать это снова и снова — с тобой и твоим ликантропом…

Секунды шли, горло и грудь распирало, голова горела, в глазах порхали кроваво-чёрные мухи. Вот и всё, пронеслась мысль. Умираю...

— Ты никогда и никому не расскажешь о том, что здесь произошло, — медленно проговорила Октавия Карассис.

Сердце больно дёрнулось и застучало часто-часто, в лёгкие хлынул воздух. Салон "фантома" завертелся перед глазами, я вцепилась в ручку дверцы, за шумом в ушах едва разобрав последние слова:

— Хватит тянуть время. Если не можешь найти источник, ты нам не нужна. Поняла меня? Отвечай!

— Да, гранд-мажисьен, — выдохнула через силу.