Сейчас я ясно видела его – таким, какой он был, и каким стал. И даже тем, кем окажется в будущем. Я видела его без прикрас и испытывала щемящую нежность. Но не только ее.

– Я вспомнила наше прошлое. Все наши встречи.

– О, – неопределенно произнес Димитрий. Резко отвернулся и принялся открывать шкафы. – В этом доме есть что-нибудь съестное?

– Не-а, я уже искала.

– Врунья. Наверное, все слопала, пока я дрых, да?

Я покосилась на печенье, лежащее на столе. К отгрызенному краю добавилось несколько крошек. Я наблюдала эту удивительную метаморфозу уже час. Кривой край печенья восстанавливался, еще немного – и выпечка станет целой, словно ее никто никогда не кусал.

Димитрий хлопнул дверцей навесного шкафчика.

– Не старайся, нет тут ничего. Поешь, когда мы отсюда выйдем.

Он покосился на меня и буркнул что-то ругательное.

– Догадалась, да?

– Догадалась, – ответила я безмятежной улыбкой и снова посмотрела на восстанавливающееся печенье. – Аномалия – это закольцованный отрезок времени, ведь так?

Он пожал плечами, и я насмешливо подняла брови:

– Ой, прекрати. Димитрий, ты дипломированный астрофизик, один из лучших. Ах, прости, лучший. Помню, в десять лет ты уже защитил научную теорию о поясе астероидов*. Тебе пророчили блестящую карьеру. И ты лучше всех нас понимаешь, как работают эти аномалии и червоточины. Так что прекрати строить из себя профана.

– Значит, это ты тоже вспомнила, – пробормотал он, не поворачиваясь. – И зря ты думаешь, что я во всем разобрался. Эти чертовы аномалии ведут себя совершенно непредсказуемо.

– Но ты знал, что у нас здесь будет несколько часов, не так ли?

Его голая спина напряглась. Я с интересом и некоторым расстройством посмотрела на рельеф его напрягшихся мышц. Хорош, нахал! Просто чертовски хорош! Неудивительно, что он сумел покорить юную Мэрид.

– Предполагал, – процедил Димитрий, по-прежнему пытаясь что-то рассмотреть в недрах пустого шкафа.

– И что аномалия вернет нас в прошлое?

– Нет! Я лишь думал, что мы сможем наконец нормально поговорить в безопасном месте…

– Ага, поговорили, – не удержалась я от смешка.