Ирина возражала, но ей не хотелось обижать мать, — ведь она была единственной, кто не сделал ей ничего плохого. «Впрочем, хорошего тоже», — сердито добавила она, хотя знала, что кривит душой. Она догадывалась, что выбралась из Тартара лишь благодаря матери, хотя та ни словом не намекнула ей, что это она вытащила её оттуда.

Несмотря на благополучный исход, у неё остался привкус страха после пребывания в греческом аду. Вот и сейчас, стоило ей вспомнить о нём, и её пробрала невольная дрожь. За бессчетное количество веков Тартар настолько пропитался ужасом, отчаянием и безнадёжностью своих узников, что рано или поздно любой новичок сходил там с ума, даже боги.

Понимая, что должна быть благодарна матери, девушка кивнула.

— Идём, но только до конюшни.

— Хорошо, — согласилась Вифания.

Выйдя из дома, мать и дочь пошли рядом, оставляя на желтоватых плитках песчаника, мокрых от росы, две цепочки узких изящных следов. Вместе они производили ошеломляющее впечатление и сатиры, крадущиеся следом за ними, неслышно застонали. Козлоногие ловеласы собрались было приблизиться к беспечным красавицам, но те оказались не столь беззащитны, как им показалось. Прямо из воздуха возникли чёрные когтистые руки и, зажав сатирам рты, выдернули их из реального мира.

Ни мать, ни дочь не заметили разыгравшейся трагедии и спокойно продолжали свой путь.

Вифания любила предрассветные часы, когда нарождающийся мир юн и свеж, и не пыталась завести беседу с дочерью. Тем не менее, любуясь рассветом, она периодически поглядывала на высокую светловолосую девушку, идущую рядом с ней, и удивлялась самой себе. В душе она не верила, что способна привязаться к взрослым дочерям и всё же чудо совершилось. «Скорей всего, Сирин нашла путь к моему сердцу, когда прыгнула в Тартар, чтобы спасти меня. Ну а Алконост настолько бестолковая и уязвимая, что поневоле тянет её опекать», — размышляла она, с удовольствием вдыхая сельский воздух, напоённый утренней прохладой, росной свежестью трав и слегка отдающий запахом коровьего стада. Где-то вдали зазвучала бесхитростная мелодия пастушьей флейты, но тут же смолкла, уступив место волшебному пению свирели Пана.

— Ты что-то сказала? — рассеяно спросила Вифания, глядя на светлеющий край неба.

— Мы пришли, — лаконично ответила девушка.

И тут из-за горизонта с ликующим криком вылетел феникс, празднующий очередную победу света над тьмой. На мгновение небосвод вспыхнул волшебными красками и серая предрассветная мгла, атакованная безжалостными лучами солнца, пустилась наутёк.

— Сирин, давай вместе поприветствуем князя Фонга! — оживилась Вифания.