Мог бы предположить кто-нибудь из них, чем все закончится для Тюильри всего лишь сто с небольшим лет спустя?

Мог бы предположить Луи, однажды ляпнувший в своей несносной гордыне «Государство — это я!», чем все закончится для одного из его потомков?

Даже в кошмаре не привиделось бы такое…

Покинув апартаменты королевы, Филипп вышел во двор.

Вот где была настоящая бойня… Надо же, как странно. Если был бой, значит, не все покинули своего несчастного короля, кто-то остался защищать его. Дьявол, какая глупость! Эти несчастные вообще знали, что король сбежал перед штурмом, и они защищают пустой дворец? Конечно, знали, не могли не знать…

Филипп огляделся по сторонам, оценивая положение тел.

— Ты не поверишь, — сказал он подошедшему Лоррену, — Дворец защищали швейцарцы. Больше никто. Все французские солдаты поспешили отречься от короля и от своей клятвы верности, как только поняли, что дело проигрышное, а наемники остались.

— Похоже на то, — согласился Лоррен, — И они полегли здесь все. Ну, или — большей частью. В них стреляли их же бывшие союзники… Черт, иногда мне стыдно, что я француз, монсеньор.

Какой-то мародер бродил по двору, переворачивая тела погибших, и шаря по их карманам в поисках ценностей. Он наклонялся низко к земле, пытаясь разглядеть на ком из мертвецов одежда подороже, чтобы не терять времени на городскую голытьбу, у которой нет ни гроша в кармане. Обнаружив в куче покойников какого-то солдата, он уже засунул ему руку за пазуху, когда мертвец вдруг отнял окровавленную ладонь от живота и перехватил его руку. Мародер взвизгнул от неожиданности и отскочил прочь, но через пару мгновений он уже пришел в себя и выхватил нож.

— Ах, ты мразь, — прошипел он, — Недобитая сволочь…

Мародер успел сделать полшага по направлению к солдату, когда что-то сбило его с ног и впечатало в стену с такой силой, что от удара череп бедняги раскололся с хрустом, как спелый орех. Не замечая, что брызнувшая во все стороны кровь и куски мозга пачкают его одежду и лицо, Филипп в ярости бил мертвеца о стену снова и снова, пока голова его не превратилась в кровавое месиво, после чего отшвырнул изломанное тело через весь двор куда-то в темноту.

А Лоррен меж тем склонился над солдатом.

— Невероятно, — проговорил он, — Он и правда жив.

Залитый кровью Филипп не был похож на бога войны, он был скорее похож на демона, только что вырвавшегося из преисподней, и по пути поубивавшего свою стражу. Клыки оскалены и глаза горят красным. Жаль только, кровь быстро впиталась в кожу, Лоррен не успел налюбоваться этим зрелищем вдоволь.