— Джозеф не помнит ничего, кроме той лжи, которую мы ему рассказали. А я сижу на антипсихотических препаратах. — Мой голос все больше креп. — Никто нам не поверит.

Ной изменил тактику — без сомнения, потому, что я была права. Он негромко сказал:

— Я взял тебя с собой потому, что доверяю тебе. Ты не хочешь этого делать.

Когда Ной заявил, что знает, чего я хочу, разум мой взбунтовался.

— А почему бы и нет? Я убивала людей за меньшее, нежели убийство и расчленение девочки-подростка и похищение моего младшего брата.

Я сделалась предельно бесшабашной.

— И на прошлой неделе у тебя совершенно не было с этим проблем?

Слова Ноя заставили меня остановиться, но ведь это было тогда.

— Может, я и социопатка, но мне не жалко хозяина Мэйбл. Совершенно не жалко.

— Мне тоже, — признался Ной. На его челюсти перекатывались желваки. — И, знаешь, Джуд тоже свое заслужил.

Я слегка наклонила голову, глядя на него.

— В самом деле? Ты говоришь так потому, что он почти меня обидел…

— Он и в самом деле тебя обидел, — ответил Ной со внезапной свирепостью. — То, что все могло быть хуже, не означает, что он не обидел тебя.

— Он не изнасиловал меня, Ной. Он ударил меня. Он поцеловал меня. Я убила его за это.

Глаза Ноя потемнели.

— Поделом.

Я покачала головой.

— Думаешь, это честно?

Ной ничего не ответил, глаза его были за тысячу миль отсюда.

— Что ж, то, что ты чувствуешь по отношению к нему, я чувствую по отношению к Ласситеру.