— Отойдем, — согласился Гэбриэл, уже прекрасно понимая, что хочет сообщить ему Галим.

Он передал поводья своего коня Джофу и последовал за королем.

— Сегодня ночью Галис покончил с собой, — сказал король, когда они остановились вне пределов слышимости остальных.

То, что Галис это сделает, еще вчера не вызывало сомнений. Гэбриэл скорее сомневался, позволит ему брат это совершить. Позволил.

— И что тебя беспокоит? — спросил Гэбриэл прямо, хотя чувство вины и так читалось в глазах собеседника.

Плечи короля поникли.

— Я думал, что если он сделает это сам, я не буду чувствовать себя виновным в его смерти, — признался он.

— Но ты чувствуешь...

— О да, — король потер рукой озабоченную складку между бровей, потом продолжил: — Он заколол себя отцовским мечом.

— Который ты ему дал?

— Он попросил.

— И ты не знал зачем?

Король посмотрел вниз, пожевал губу, а потом вновь поднял глаза. Они встретились взглядом.

— Гэбриэл, я потому и говорю это тебе, потому что больше никому не смогу сказать. А ты достаточно дерзок, чтобы высказать свое мнение мне в глаза.

— И что ты хочешь услышать? — Гэбриэл не стал скрывать раздражения в своем голосе. — Чтобы я сказал тебе, что ты не виноват? Галим, я не отпускаю грехи. Ты король, а значит, должен уметь уживаться со своими мертвецами. Или ты хотел услышать, что я прекрасно отдаю себе отчет, что моя рука тоже приложилась к смерти Галиса? Так я это и не отрицаю. Призрак твоего брата еще некоторое время поживет и на моем плече.

Король поджал губы, потом выдохнул.

— Спасибо за честный ответ.

Гэбриэл усмехнулся, отпуская серьезную тему.

— Если надо, чтобы тебе нахамили, всегда пожалуйста.

В этот момент со стороны двора послышался шум, загрохотали ворота.