— Но я не он! Я бы никогда и ни за что не предал тех, кто мне верит, кто зависит от меня, нуждается во мне!

— Не сомневаюсь, — согласился Гэбриэл.

— Тогда чего ты от меня хочешь? — не понимал Лорис-ричард.

— Он живет с этим двадцать два года. Эдвин поломал не только твою жизнь, но и свою.

Лорис фыркнул.

— Чем же он ее себе поломал? Чем она стала плоха? Дорогие блюда стали менее вкусными?

— Он раскаивается, — если бы Гэбриэл не видел боль и отчаяние в глазах короля Эдвина, возможно, он и сам не поверил. — Он надеется хоть что-то исправить.

— Моя мать — теперь я знаю, приемная мать — умерла, когда мне было тринадцать, я жил среди чужих людей. Вот тогда мне нужна была его помощь! Вот тогда он еще мог что-то исправить. Так, какого черта, он не пришел?

В то время король еще не успел толком раскаяться... Но Гэбриэл придержал эти слова при себе, дабы не подливать масло в огонь.

Лорис тем временем выдохся, остановился и привалился к подоконнику, его била мелкая дрожь.

Больше всего в этот момент Гэбриэлу хотелось просто развернуться и уйти и больше никогда не донимать Лориса с этим, но дурацкая привычка доводить все до конца, заставляла остаться.

— Лорис, — сказал он негромко, но тот вскинул все еще пылающие яростью глаза, — меня тоже вырастили чужие люди, убили мою семью и увезли меня, когда мне было пять, — он не хотел говорить, не любил вспоминать, но только так мог хотя бы попробовать достучаться. — Я даже не знаю своего настоящего имени и понятия не имею, ни кем были мои родители, ни даже точно, откуда они. Хотя я и искал. Я два года перелопачивал всю Гелию, где они, предположительно, жили, но не нашел даже зацепки. Я всегда был сиротой и им и останусь до конца своих дней. Ты тоже сирота, но у тебя есть шанс найти семью, не упускай его.

Ярость в светло-голубых глазах волшебника стала стихать, вся решимость испарилась, он вдруг снова превратился в осиротевшего подростка.

— Как я могу простить его после этого? — прошептал он, смотря куда-то в пол.

— Не знаю, — признался Гэбриэл, перед ним такой дилеммы никогда не стояло, — но я знаю то, что Эдвин раскаялся, на самом деле раскаялся, я видел его глаза, он готов на все, лишь бы вернуть тебя. Ты не сможешь простить это за полчаса и кинуться ему в объятия, но ты можешь хотя бы попытаться.

— Попытаться понять, почему он позволил убить мою мать и отказался от меня? — хмыкнул Лорис, но уже окончательно без злобы.

— Просто попытаться понять, — ответил Гэбриэл. — И принять его со всеми его грехами. Потому что он твой отец.

Лорис не сводил с него внимательных глаз, пытаясь понять его мотивы.