Джулс закатал рукав и протянул руку Эмме.

– Поможешь? – спросил он.

Эмма вытащила стило из багажника и нанесла ему руны уверенного удара, быстроты и смелости. Закончив, она приподняла волосы, обнажив спину, и повернулась.

– Если ты нанесешь руны между лопаток, волосы их скроют, – сказала она.

Джулиан ничего не ответил. Эмма почувствовала его сомнения, а потом ощутила легчайшее прикосновение его руки. Джулиан часто дышал. Это все от волнения, подумала она. Неизвестно было, что ждет их впереди, к тому же он переживал за Марка.

Он приступил ко второй руне, и Эмма почувствовала странное покалывание в том месте, где к коже прикасалось стило. Она нахмурилась. Хотя руны и могли покалывать тело или даже обжигать, наносимые парабатаем руны обычно не болели. Наоборот, было даже приятно: казалось, что тебя обволакивают защитой дружбы, что кто-то закрепляет у тебя на коже свою преданность.

Но эта руна болела.

Джулиан закончил, отступил назад, и Эмма отпустила волосы. Развернувшись, она быстро нанесла руну ловкости на плечо Кристине, где ее прикрывала бретелька платья, а затем посмотрела на Марка.

Тот покачал головой, как делал всякий раз, когда ему предлагали руны.

– Никаких рун, – упрямо сказал он.

– Все в порядке, – кивнул Джулиан, не дав остальным возможности высказаться. – У него нет никаких Меток, кроме руны войянс, а ее скрывает тональный крем. Он выглядит вполне обычно.

– Обычно, да не совсем, – заметила Эмма. – Его уши и глаза…

Кристина подошла к Марку и растрепала ему волосы так, чтобы они закрыли кончики ушей.

– С глазами ничего не поделаешь, но…

– У простецов тоже бывает гетерохромия, – сказал Джулс. – Главное, Марк, постарайся вести себя нормально.

– А разве у меня с этим проблемы? – оскорбился Марк.