Артур вошел в холл Института и прищурился – после яркого солнца его глаза не сразу привыкли к полумраку. Остальные Блэкторны встречали его у лестницы, нарядно одетые: на Дрю было бархатное платье, а Тиберий повязал галстук на шею. Ливви держала на руках Тавви и светилась надеждой. Эмма стояла чуть в стороне, явно понимая, что теперь стала частью семейства, но пока не чувствуя себя одной из них.

Ее косы были уложены вокруг головы и напоминали тугие мотки корабельной веревки. Джулиан и сейчас видел их как наяву.

Диана представила всех по очереди. Джулиан протянул руку дядюшке, который даже вблизи не казался похожим на его отца. Может, это было и к лучшему. Последнее воспоминание Джулиана об отце было не слишком приятным.

Артур с силой пожал руку племяннику. Джулиан не сводил с него глаз. У Артура были типичные для Блэкторнов каштановые волосы, в которых сквозила седина, и сине-зеленые глаза, скрытые стеклами очков. Черты его лица были крупными, грубыми. Он до сих пор слегка прихрамывал из-за увечья, полученного на Темной войне.

Когда Артур повернулся, чтобы поздороваться с остальными детьми, Джулиан почувствовал, как кровь вскипела в его жилах. Он увидел, с какой надеждой посмотрела на дядюшку Дрю, заметил, как стеснительно отвел глаза Тай, и подумал: «Люби их. Люби их. Во имя Ангела люби их».