– Дитя появится на свет в первые дни зимы, когда посольство отправится в горы. Возможно, я буду в состоянии проводить их и попросить, чтобы они помолились о здоровье принцессы.

– Я сделаю то же самое.

Однако Сифэн сама слышала пустоту в этом своем обещании. Она теперь не видела пользы в богах, которые так долго пренебрегали ею. Только один из них ответил на ее молитвы, и он заботился о ней, а не о каком-то избалованном молокососе, об отродье, даже еще не родившемся.

Императрица медленно кивнула, глядя на Сифэн так, как будто видела перед собой незнакомку. Она отпила из узорчатой чашки, держа ее обеими руками.

– Я терпеть не могу вкус нового снадобья, но Бохай не должен об этом знать. Это все равно что ругать кушанье в присутствии повара.

Наблюдая за отхлебнувшей еще один глоток Императрицей, Сифэн ощущала леденящую пустоту. Как будто ее величество оставила огромную брешь в ее сердце, которую ничем уже невозможно заполнить.

– У всех наших поступков бывают последствия, – сказала ей Гума. Даже – и, может быть, особенно, – если это расплата за то, как смотрел Император на Сифэн в вечер празднования дня рождения его супруги.

Судя по дрожи поставивших чашку на стол рук Императрицы, ее мысли текли в похожем направлении.

– Его величество увлекся тобой, – прямо сказала она. – Исчезновение госпожи Сунь, к моему удивлению, не слишком его огорчило, и он не единожды хвалил тебя в моем присутствии.

– То, что он помнит обо мне, свидетельствует лишь о его доброте и милосердии.

– Ты запоминающаяся женщина. Достойная внимания мужчин и даже Императора. И тебе уже девятнадцать, ты достаточно взрослая. Хочешь ли ты выйти замуж?

По ее глазам Сифэн видела, что она знала или, по крайней мере, подозревала, что Сифэн имеет какое-то отношение к исчезновению госпожи Сунь. Она определенно считала, что Сифэн займет место этой женщины; возможно, она даже надеялась на это, полагая, что сможет держать ее подле себя и приглядывать за ней, как ей годами удавалось это с госпожой Сунь.

– Я бы хотела выйти замуж, если меня посватает подходящий мужчина. Но я хочу быть женой, как вы. У госпожи Сунь были богатство и комфорт, но не брак, который подразумевает товарищеские отношения, союз равных.

Сифэн вспомнила и о госпоже Ман, оказавшейся в западне, принадлежащей одному мужчине и при этом тоскующей о другом.

– И ты считаешь, что этого заслуживаешь?

– Да.

Впервые с момента, когда Сифэн вошла в комнату, Императрица по-настоящему посмотрела на нее, не сосредоточиваясь на собственных размышлениях или на ребенке.