Теперь, если она говорила, даже самые родовитые женщины останавливались, чтобы послушать ее, их притягивали ее голос, красота и новообретенная мощная энергетика. Их неведение вызывало в ней жалость. Они были такими завистливыми, так жаждали найти объяснение ее внезапной популярности.

– Его величеству просто захотелось чего-нибудь новенького, – шептали они, – однажды она ему наскучит и снова превратится в ничто.

Им было невдомек, что ее секрет хранился в их собственных сердцах, они не знали, что магическая сила сердца госпожи Сунь теперь струится в ее жилах, распространяя на них свою власть.

Им не могло прийти в голову, что Сифэн останется здесь навсегда и что она только что устранила со своего пути последнее препятствие.

Наступила осень, расцветив красными и золотыми огненными красками листву в садах, и Сифэн вдруг поняла, что утратила благосклонность Императрицы. Ее величество больше не звала ее к себе и для Праздника Лодок выбрала себе в свиту других дам. Сифэн мучительно переживала, что больше не чувствует на себе ее материнской заботы, но в то же время была обижена. В конце концов, это она, уничтожив госпожу Сунь, оказала Императрице неоценимую услугу.

– Ее величество знает, что госпожа Сунь начала вызывать у Императора раздражение, – сказал ей Кан. – Тем не менее она, должно быть, очень довольна, что впервые оказалась без соперницы.

– И всем известно, что дни госпожи Ман при дворе сочтены, – добавила Сифэн. Евнухи делали ставки в споре о том, какое решение примет Его величество: отошлет ли ее обратно в деревню или же сошлет коротать свой век в монастырь.

– По-моему, дорогая, глаза их величеств прикованы к тебе.

– Сомневаюсь. Император неделями не появляется в городе женщин, и от него даже нет никаких вестей.

Она чувствовала себя задетой, и ей неприятно было говорить об этом. Если бы он хотел повидать Сифэн, он бы, наверное, дал ей знать? Или появился под предлогом визита к своей супруге?

– Императрица вряд ли видит во мне соперницу. Но даже если это так, когда-то она относилась ко мне как к дочери. Она должна была дать мне возможность все объяснить, вместо того чтобы делать скоропалительные выводы.

– Царицы могут делать любые выводы на свое усмотрение. Многие поплатились за их выводы головами.

– Она может так поступить? – спросила Сифэн.

– Что, обезглавить тебя? – он пожал плечами. – Она оставила в живых госпожу Сунь, не так ли?

По мере того, как укорачивались дни, у Сифэн нарастали сомнения. По ночам она просыпалась с мокрой от пота подушкой: ее мучили ужасные видения госпожи Сунь, возвращающейся из своей водяной могилы. Иногда привидение с торжествующим видом нашептывало что-то на ухо Императрице, как будто они обе что-то замышляли, и Императрица улыбалась Сифэн кошачьей улыбкой наложницы. Госпожа Сунь умерла…А Шут? Возможно, догадка Сифэн была неверной. Возможно, таким образом она оставила в живых настоящего Шута. Она одержала победу над госпожой Сунь, но приблизило ли ее это к трону хоть на йоту?