– Значит, это правда, – выдохнула Сифэн. – Я говорила Гуме, что он мог руководить ею… руководить мною и моей судьбой все это время.

– Но ты сама сделала свой выбор, чтобы попасть сюда. Ты сделала все, чтобы попасть во дворец, одержать победу над своими врагами, предстать перед Императором Цзюнем. Ты сама, своими ногами пошла по этой темной дороге, как и надеялся Змеиный Бог.

Кан подвинулся к ней, его мертвые глаза мерцали.

– Он твой отец, твой возлюбленный, твой истинный царь и творец твоей судьбы. Он любит тебя так, как никто никогда не любил и никогда не будет. Каждое сердце, которое ты поглощаешь, каждая капля живой крови, которую ты пьешь, приближает тебя к нему. Тьма, которую ты ощущала в себе, была его защитой для тебя. Он будет с тобой всегда и навечно.

– Что он хочет, чтобы я сделала?

Чудовище склонилось к Сифэн, его ледяные пальцы гладили ее щеку.

– Стань величайшей Императрицей надо всем Фэн Лу. Укрепляй себя, используя сердца тех, кто ниже тебя, и позволь ему говорить и действовать через тебя. В обмен на это к твоим услугам будет все его могущество, – шептал Кан. – Есть лишь один истинный бог, и это он. Ты приобретешь власть над континентом, бросишь в бой свою армию, и вдвоем вы завершите дело, которое он начал. В этом твоя судьба. Именно этот замысел пыталась воплотить твоя нелепая мамаша, полагая, что это ее собственное желание.

Взглянув на водяное зеркало, Сифэн увидела плавающее в нем отражение Гуминого лица.

Лицо Кана исказила зловещая улыбка.

– Она была весьма полезна для Его Темнейшего Величества. Но теперь ее время подошло к концу, и тебе не следует больше о ней думать. Она выполнила свое предназначение.

– Что ты имеешь в виду?

Видение в водяном зеркале изменилось, теперь это был Вэй. Он скакал во весь опор на своем черном коне, как исчадие мира тьмы, сквозь Великий Лес, на пути к Гуме. В руках он сжимал сверкающий как свет луны меч и окровавленную хризантему – Воин с гадальной карты, чья судьба была переплетена с ее судьбой.

– Я использовал его, чтобы завоевать твое доверие, – сказал Кан. – Я устроил для тебя свидание с ним, чтобы ты стала относиться ко мне как к другу. И теперь он исполнит то, для чего был нужен. Он все еще любит тебя, честный дурак. Он думает, что может спасти тебя и что для твоего спасения необходимо прикончить Гуму. Он думает, что таким образом ты наконец освободишься.

Он впился в нее своими лишенными век глазами, и его следующая фраза была как острие, пронзающее ее тело.

– Он оставил посольство, чтобы убить твою мать.