– К несчастью, она утопилась, господин. Я нашел ее наполовину вмерзшей в пруд. К сожалению, ее лицо было… – евнух посмотрел на Сифэн и мадам Хун, изобразив боязнь ранить их чувствительность. – Она чересчур много выпила. В исступлении она изуродовала себя ножом, но я узнал ее по одежде.

Сифэн спрашивала себя, кого он мог убить, чтобы выдать ее за госпожу Ман. По-видимому, какую-нибудь ничего не подозревавшую служанку, которой не повезло оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Еще больше жизней погублено, чтобы отвести подозрение от убийств, которые они совершили. Больше смертей, которые, как саван, скроют их вину.

Бохай тяжело вздохнул.

– Я осмотрю ее позже, когда закончу здесь. Императора надо поставить в известность, как только он проснется.

– Я позабочусь, чтобы ему немедленно сообщили, – пообещал Кан.

– Вам необходимо отдохнуть, – обратился Бохай к Сифэн. – Сегодняшней ночью вам пришлось достаточно всего пережить.

– Если б только он знал о том, что на самом деле мне пришлось пережить, – думала она, послушно покидая комнату.

Если бы он знал, что Сифэн, с которой он только что разговаривал, ничем теперь не была похожа на ту, которой он сегодня бинтовал плечо.

39

39

Император пришел к Сифэн сразу, как только освободился. Он отослал евнухов и осторожно, чтобы не потревожить раненое плечо, обнял ее. Его объятия казались ей одновременно странными и привычными: ощущение обвившихся вокруг нее рук, не принадлежащих Вэю, исходившая от них теплота у нее на спине – не его. И когда он отстранился, она, взглянув вверх на его лицо, на мгновение поразилась, что это не Вэй.

Он вгляделся в ее лицо и затем выругался, переведя обеспокоенный взгляд на ее перебинтованное плечо.

– Бедняжка, что тебе пришлось перенести! Благодарение богам, что она не сотворила чего-нибудь еще хуже.

– Мне ее жаль, – искренне сказала Сифэн. Последним жестом доброты с ее стороны по отношению к госпоже Ман было закрыть ей глаза, чтобы хотя бы в смерти оградить ее от необходимости взирать на этот бессердечный мир.

Цзюнь опустил руки, кажется, осознав, как близко оказались они друг к другу, и почтительно отступил назад.

– Бохай рассказал мне о том, что говорила тебе Императрица в горячечном бреду. Я прошу простить ее несправедливые обвинения.

– В этом нет вашей вины.

– Так ли это? – он обернулся к окну, за которым с ледяного серого неба непрерывно валил снег. – Иногда я спрашиваю себя, не я ли развратил этих женщин, просто будучи таким, каков я есть. Я потерял двух наложниц, а теперь могу также потерять свою жену. По-видимому, во мне есть нечто, что губит их, – он тяжело вздохнул. – Мой младший пасынок болен и умирает, а теперь я отправил своего наследника, Наследного принца, навстречу его смерти.