– Думаю, лучше бы тебе объяснить мне, что ты имеешь в виду, – сказал он.

– У тебя только один вариант. И он тебе не понравится, – Магнус помедлил, словно надеялся, что Джулиан откажется слушать, но Джулиан промолчал. – Ну ладно, – сказал Магнус. – Когда будешь в Аликанте, расскажи Инквизитору всё.

– Кит…

Что-то прохладное коснулось его виска, откинуло назад его волосы. Кита окружали тени, он видел знакомые и незнакомые лица: женщина со светлыми волосами, беззвучно напевающая песню; лицо отца, злобная физиономия Барнабаса Хейла, Тай, глядящий на него из-под ресниц черных и густых, как сажа на лондонских улицах в романе Диккенса…

– Кит.

Прохладное прикосновение превратилось в постукивание пальцем. Веки Кита задрожали, и над ним появился потолок лазарета в Институте Лондона. Он узнал выжженное на оштукатуренной стене странное пятно в форме дерева, вид на крыши из окна, вентилятор, лениво кружившиеся лопасти над головой.

А еще он увидел пару встревоженных сине-зеленых глаз – Ливви. Длинные каштановые волосы ниспадают вниз волной спутанных кудряшек. Когда он поморщился, она с облегчением выдохнула.

– Извини, – сказала она. – Магнус велел будить тебя каждые несколько часов, чтобы убедиться, что тебе не становится хуже. У тебя же сотрясение…

– Сотрясение? – Кит вспомнил крышу, дождь, Гвина и Диану, небо, полное туч, которые скользили вверх – и вбок, когда он упал. – Когда это я получил сотрясение? Со мной же все было в порядке.

– Так бывает, – сказала она. – Людей бьют по голове, а они и не знают, что дело плохо, пока не вырубятся.

– Тай? – позвал он и попытался сесть. Это было ошибкой. Голова болела так, словно кто-то огрел его дубинкой. Обрывки воспоминаний мелькали у него перед глазами: фэйри в наводящих ужас бронзовых доспехах. Бетонная платформа у реки. Уверенность, что им не выжить.

– Вот – Она просунула руку Киту под шею и приподняла ему голову. О зубы лязгнуло что-то холодное. – Выпей это.

Кит проглотил. На него опустилась темнота, и боль ушла. До него вновь донеслось пение – в самой глубине всего, что он успел позабыть. Повесть о том, как тебя люблю я, не знает конца.

Когда он снова открыл глаза, свеча у кровати успела погаснуть. В палате, впрочем, был свет – Тай сидел у его кровати с колдовским огнем в руке и глядел на вращающиеся лопасти вентилятора.

Кит кашлянул и сел. На сей раз было немного легче, но в горле пересохло.

– Воды, – выговорил он.

Тай оторвал взгляд от вентилятора. Кит и раньше замечал, что смотреть на лопасти ему нравилось, словно изящное кружение доставляло ему удовольствие. Тай нашел графин с водой и стакан и передал тот Киту.